Джон Вэйллант - Тигр. История мести и спасения

Этот тигр, с его аппетитами и манерой нападать в открытую, чувствовал себя в мире людей все увереннее и уже сочетал хищнические качества как зверя, так и человека. Но то же самое можно смело сказать и о Смирнове. Каждый из них по-своему был ранен и являлся изгоем, скитающимся где-то на стыке двух миров — звериного и человеческого. Теперь эта пограничная зона превратилась в территорию смерти, и из всех членов поискового отряда, возможно, именно Смирнов был наилучшим образом подготовлен для выполнения поставленной перед ними задачи.

Владимиру Шибневу и Евгению Смирнову довелось работать с Юрием Пионкой — опытным удэгейским охотником из Красного Яра, занимавшимся, кроме всего прочего, изготовлением лодок и лыж. Как и большинство местных жителей, он знал окрестности Бикина как свои пять пальцев. В отряде он был единственным уроженцем здешних мест, и для него задача существенно осложнялась убеждением, привитым ему отцом в раннем детстве: тигр — это божество.

До настоящего момента подобных дилемм у него не возникало. «Я никогда в жизни не ссорился с тиграми, — объясняет Пионка. — Удэгеец крепко подумает, прежде чем причинить тигру какой-либо вред».

Однако когда Щетинин обратился к полевой группе «Тайга» за помощью, отец Пионки ставил капканы на соболей в верховьях реки и не мог помочь сыну советом. Должность охотинспектора налагала на Пионку ответственность как перед коллегами, так и перед жителями окрестных деревень, и он был вынужден искать способ примирить служебные обязанности с сыновним долгом и верованиями своего народа. По счастью, в случае с тиграми действовала оговорка: божество не божество, но мукам, которые приходится терпеть его адептам, тоже есть предел. Их тигр, безусловно, был амбой в наиболее разрушительном проявлении, и когда он начал убивать одного человека за другим, кровавая месть стала неизбежной. Кровь за кровь — это правило распространялось и на убийство человека человеком и являлось основой правосудия среди удэгейцев вплоть до 1930-х годов.

В зависимости от ситуации акт возмездия совершался воином, шаманом или кем-то из соплеменников, но подобные случаи были исключительно редки и до нас дошли только в виде легенд и преданий. В 1997 году в Красном Яре еще жила шаманка, и хотя у нее был священный бубен, пояс из змеиной кожи, увешанный бубенцами, и даже чучело тигра, она была уже очень стара, и никто не верил, что в данной ситуации она чем-то может помочь. Кроме того, в Красном Яре понимали, что не удэгейцы должны бояться тигра. «Если бы тиграм нравилось есть людей, никого из нас уже бы на свете не было, — говорил начинающий шаман Василий Дункай, живущий по соседству с Пионкой. — Этот тигр знает, кто его ранил. Это очень умный хищник, мозговитый; он понимает, у кого кожа светлая, у кого темная. Каждый человек пахнет по-своему, поэтому он не тронул ни моего отца [Ивана], ни моего брата [Михаила]. Он убивал людей, которые причинили ему зло, — русских».

Это было верное замечание: несмотря на то что в Бикинской долине проживало множество удэгейцев и нанайцев, до сих пор жертвами тигра становились исключительно русские. В этой связи проблема открывалась Юрию Пионке в новом ракурсе: ввязавшись в конфликт, он рисковал навлечь гнев разъяренного зверя на себя и на свой народ. У истории про Узу и игуля был счастливый конец, но кто из ныне живущих столь же искусен и силен, чтобы совладать с игулем? Впрочем, со времен Узы в распоряжении местных обитателей появилось новое волшебство, куда более сильное, и в изменении баланса в системе «тигр — человек» на Дальнем Востоке России оно сыграло не менее значимую роль, чем сами люди, им повелевающие. Пионка владел им в виде СКС — самозарядного карабина Симонова. Он разрабатывался для того, чтобы стрелять в людей, но годился и для тигров, давая своему обладателю ощущение дерзкой самоуверенности.

Мировая история выявила прямую зависимость между появлением огнестрельного оружия и крушением традиционных верований. Россия не является исключением из этого правила. Ружья и автоматы, в особенности из разряда СКС, в определенных ситуациях сделали вмешательство шаманов ненужным, ибо во многом воспроизводили их функцию: сосредоточить в руках человека силу стихий, тем самым придав ему сверхъестественную мощь. Оказалось, что ружье позволяет сочетать могущество шамана и воина — именно в этом заключалась заветная мечта охотников, и появление СКС сделало ее реальностью. Карабин впервые пополнил вооружение Советской армии в конце Второй мировой войны, но затем ему на смену пришел усовершенствованный аналог — автомат Калашникова. Впрочем, СКС по-прежнему оставался в арсенале военных и со временем обрел популярность среди русских охотников и егерей. Им были вооружены все члены полевой группы «Тайга» и инспекции «Тигр». С таким оружием в руках кто угодно мог стать Узой.