Видади Бабанлы - Когда молчит совесть

Вижу, ничего с ним не поделаешь. «Что ж, говорю, но учти одно обстоятельство! Как бы палка о двух концах не оказалась! А вдруг девочка увидит меня и я ей больше тебя понравлюсь? Тогда что? Конец нашей дружбе?» Но даже этот довод не подействовал. Молит, просит… Что оставалось делать? Бросил я еду, стал одеваться. Чай так в стаканах и остался. Вижу, повеселел наш Агариза, заулыбался, стал перед зеркалом вертеться… А когда вышли на улицу, он так быстро зашагал, что мне за ним не угнаться. «Слушай, говорю, на пожар что ли, спешишь? Я устал, где мне с тобой тягаться?» А он даже не оборачивается.

Короче, дошли мы до того места, где сейчас сквер Двадцати шести бакинских комиссаров. Еле перевели дыхание. Тут мой Агариза прижался ко мне, как цыпленок при виде ястреба, побледнел весь, трясется. «Что, говорю опять с тобой случилось?» А он только губы облизывает и ни звука проронить не может. В этот момент мимо нас прошла девушка. В руках портфель, стройная, красивая. Тут я сразу смекнул, в чем дело, внимательно оглядел девушку и, признаться, засомневался: где нам на успех надеяться! Очень уж хороша! Верно, и смотреть на нас не станет! Агариза меня локтем толкает: «Ну, что же ты, догони ее!» Легко сказать «догони», когда меня ноги не слушаются. Агариза дрожит весь и только твердит: «Не теряй времени! Она уйдет сейчас, понимаешь, уйдет!» Я-то понимаю, а что могу поделать? Хотел было сказать: «Беги за ней сам!», да пожалел его. Ну, кинулся я за девушкой, догнал и нахально преградил дорогу. Покраснел от страха, а все-таки процедил: «Простите меня, сестренка, можно отнять у вас несколько минут?» Девушка взглянула на меня с таким презрением, с такой ненавистью, что у меня кровь в жилах остановилась. Но не отступать же! И, подавив обиду, я продолжал: «Мой товарищ хочет сказать вам два слова. Прошу вас, выслушайте его, ведь это вас ни к чему не обязывает… Будьте снисходительны!»

Оборачиваюсь, чтобы представить ей Агаризу, а его и след простыл… Смотрю по сторонам, мысленно ругаю его на чем свет стоит. А девушка не обратила на мои слова никакого внимания, только сказала решительно и твердо: «А ну, отойдите с дороги!» — и, оттолкнув меня, быстрыми шагами прошла мимо, скрылась в тяжелых железных воротах.

Шахмалы замолчал, передохнул и обвел взглядом присутствующих, чтобы убедиться, не наскучил ли он им своим рассказом. Воспользовавшись паузой, Агариза вставил слово:

— Дружище, если ты честный человек, то почему не говоришь о том, что вскоре эта самая учительница стала за мной как тень ходить и, как говорится, души во мне не чаяла?

— Агариза, я ведь не только об этом умалчиваю. Зачем срамиться перед молодежью. Зачем конфузить тебя? Разве я не прав, Ширинбаджи?

Ширинбаджи, широко улыбаясь, подтвердила его слова.

Клыджев с гордостью победителя взглянул на Агаризу, нарочито громко откашлялся и продолжал:

— Вот тут-то и начались мои муки. Едва девушка скрылась, появился Агариза: «Что она тебе сказала? Почему ушла?» Я засмеялся и ничего не ответил. Вижу, опять мой друг впал в отчаяние. Пожалел я его, стал утешать: «Не расстраивайся, не порть кровь и мне и себе. Кокетничает, кривляется, одно слово — девчонка! Зато мы теперь знаем, где она живет, и ей от нас уже не отвертеться!» Кое-как успокоил я его, и мы вернулись домой. Вскоре выяснилось, что Ширинбаджи нас провела. Жила она вовсе не в том доме, где мы думали. Через железные ворота, куда она юркнула, был выход на другую улицу…

Клыджев опять замолчал. Опытный рассказчик, умеющий разжигать любопытство слушателей, он знал, когда остановиться. Косо взглянув на Агаризу, который в этот момент что-то шептал на ухо своему соседу, он, выдержав паузу и явно сам получая удовольствие, заговорил снова:

— Длинная это история. Если рассказывать во всех подробностях, до утра не закончить. Да и Агариза, вижу, волнуется, не может спокойно на месте усидеть. Видно, боится, что я расскажу не то, что ему хочется… Ну, ничего, пусть поволнуется!

Словом, пришлось мне за него отдуваться. Долго искал я Ширинбаджи и наконец отыскал. Потом познакомил их. И сватом я ходил. Да будет земля пухом вашим родителям, дорогая Ширинбаджи, отец ваш был человек достойный. Расспросил меня обо всем, узнал, что Агариза юноша скромный и толковый, и дал свое согласие на брак. А этот скромный и толковый Агариза даже спасибо мне не сказал за все мои труды…

— Вот бессовестный! — не выдержал Агариза. — Или забыл, сколько раз моя мать благодарила тебя? Или не она готовила тебе гутабы из верблюжьего мяса?