Анатолий Медников - Открытый счет

— Вот этот, — указал Самсонов. — Там есть чем поживиться. Как взять немца, а лучше двоих — обмозгуй сам. Вот вам мои советы. Внутри дома действуйте не по одному, а вдвоём, втроём, лучше всей группой, один не заметишь, как тебя сзади стукнут. Дом начинайте очищать снизу, так лучше. В дверь сразу не лезьте. Дайте сначала очередь, забросайте гранатами, а ещё лучше проломай стену, если не капитальная. Впитываешь?

— Впитываю, товарищ капитан, — сказал Сергей.

— Теперь ещё. Обопрись на Петушкова, он парень с опытом. Комдив приказал взять „языка“ до двадцати двух часов, — снова повторил он так, словно бы эта фраза могла служить не только приказом, но и руководством к действию.

— Я подумаю, — сказал Сергей и вдруг добавил: — Спасибо.

— Что? — удивлённо переспросил Самсонов. — Ну, брат, не за что! — сказал он, когда понял, что не ослы-шалея. — Действуй, — бросил он и спустился на свой КП.

А Сергей тотчас вызвал на крышу группу разведчиков, человек восемь. Своим заместителем, на тот случай, если он выйдет из строя, Сергей тут же назначил Петушкова.

— Мы отомстим за Бурцева, — сказал он.

— Точно! Давно сердце горит, товарищ лейтенант. Немцев надо шугануть с верхних этажей вниз.

— Шугануть? Зачем? Ах, да! Ты, пожалуй, прав, Петушков. Артиллерией.

Сергей посмотрел в глаза Петушкову, удивившись тому, что они чем-то ему напомнили бурцевские глаза перед атакой — широко расставленные, округлившиеся от напряжения, пронзительные и горевшие тем азартом, который часто наблюдал Сергей у своего старшины и сейчас ощущал в себе.

„Вот случай, когда можно принять смелое и яркое решение“, — сказал себе Сергей.

— Товарищ лейтенант, у вас уже созрел план? — торопил его Петушков.

— Да, созрел. Вот что, Петушков, делать будем так: до дома с чёрной трубой двигаемся по крышам; пока мы подойдём к нему, наша артиллерия выкурит немцев с чердака и двух верхних этажей. Я сейчас попрошу капитана Самсонова, а он артиллеристов, чтобы тридцать минут вели огонь по чердаку, а после перенесли его на первый и второй этажи. Ты спрашиваешь, зачем это? — перебил себя Сергей, хотя Петушков ни о чём не спрашивал. — В начале артобстрела немцы спустятся на нижние этажи, а потом, после перенесения огня, часть их побежит в подвалы, а часть наверх, тут мы их и накроем. Возвращаться будем тем же путём, — говорил Сергей и чувствовал по лицу Петушкова, что этот опытный разведчик, видавший виды и немало притащивший „языков“ вместе с покойным Бурцевым, сейчас, видимо, одобряюще относится к его плану.

Самсонов, выслушав план Сергея, дал своё „добро“.

— Позвоню Окуневу, и „огонька“ вам подкинем. Всё будет в норме. Давай, Сергей, делай свой подвиг! А я тебе желаю — возвращайся живой с живым „языком“.

В городе слегка темнело, но бой ещё не затихал. Всё так же ухали орудия и трещали пулемёты. Только на фоне сереющего неба языки пламени становились всё более красными и зловещими.

Сергей объяснил разведчикам задачу. Под грохот начавшей работать для них артиллерии разведчики выкурили по сигаретке и пошли. Двигались по крышам, два метра друг от друга, Сергей „впереди, замыкали цепочку Петушков и солдат Фуат Габбидулин, татарин из Уфы, пришедший в разведроту с недавним пополнением.

Когда подобрались к самому дому, паши миномёты ещё вели огонь по крыше, но вдруг на минуту всё стихло. Сергей махнул рукой. Разведчики быстро подскочили к пролому в крыше. Сначала Сергей, а потом Петушков бросили туда по гранате. После разрывов разведчики один за другим проникли на чердак.

— Пустой! — ликующе крикнул Петушков.

Действительно, чердак был пуст. Только у одного слухового окна стоял заряжённый пулемёт, телефон и лежал убитый немец в форме фольксштурма.

— Возьми у него документы, — сказал Сергей Петушкову, и тот сразу понял, у кого.

Потом Сергей вспоминал не без удивления, что в бою он об убитых говорил, как о живых: „он“, „у него“, может быть, потому, что в какие-то секунды всё менялось: живой становится мёртвым, истошно кричавший — вечно немым.

Петушков забрал не только документы, но и снял с убитого погоны: один для отчёта начальству, другой себе на память. К нему подошёл Габбидулин, вдвоём они подняли пулемёт. Затем вся группа начала осторожно спускаться на четвёртый этаж. В этот момент артиллерия открыла огонь по нижним этажам дома. Очутившись на площадке четвёртого этажа, Сергей осмотрелся, чтобы принять решение, что делать дальше.

Он увидел, что с площадки вниз уходит лестница, а слева и справа — двери, ведущие в квартиры. Сергей, долго не раздумывая, открыл одну из них, оставил Петушкова и Габбидулина наблюдать за площадкой в замочную скважину, а с остальными разведчиками прошёлся по всем комнатам.