Виктор Пшеничный - Архангельские рассказы

Я приободрился и поспешил в сторону этих неверных, еле угадываемых звуков и через сотню быстрых шагов вышел на полянку, покрытую светлым упругим беломошником. На поляне, устало привалившись к дереву спиной, прямо на мху сидел Дима с измождённым, бледным лицом, а рядом с деревом поблёскивал брошенный топор. Я подошёл и молча протянул бутылку воды, догадываясь о его состоянии и жажде, которую он должен испытывать после многочасовых скитаний и бесполезных криков. Напоив друга, который уже не мог или не хотел говорить и только улыбался слабой, извиняющейся улыбкой, я предложил ему бутерброд, но он только махнул рукой, отказываясь. До избы добирались несколько часов, постоянно отдыхая и сверяясь по компасу с направлением на избушку. В избе ещё было тепло от предыдущей топки. Я зажёг лампу, помог Диме раздеться, стянул с него сапоги, налил стакан горячего чая и, напоив, уложил спать.

Порядочно устав, я всё же не мог уснуть и долго ещё сидел один за столом под ночным небом, размышляя, как точно интуиция и волшебная стрелка компаса вывели меня по идеально прямой линии спасительного маршрута в нужную точку, затерянную на громадной территории пустынного осеннего леса.

В конце августа позвонил приятель из авиаотряда, что находится на острове Кего, и предложил отдохнуть на базе отдыха лётчиков, на озере Ковском, расположенном на границе Мезенского района, на северо-востоке от Архангельска. Новую смену отдыхающих планировали забросить самолётом на озеро в первых числах сентября, оставалось два свободных места. Я связался с Володей — другом детства и коллегой по профессии. Он оформил отгулы на работе и дал согласие принять участие в экспедиции. С Володей мы учились в одном классе в послевоенном Петрозаводске и жили в одном доме. Потом жизнь разбросала нас на много лет в разные стороны и так же неожиданно свела затем в Архангельске.

Гидросамолёт, на котором предстояло лететь, обыкновенный «кукурузник» — биплан, поставленный на лыжи-поплавки, всё лето базировался на реке под берегом острова Кего напротив Архангельска.

На первом утреннем теплоходе, который весь день курсировал на переправе от города до острова Кего, мы, нагруженные огромными рюкзаками и складными удилищами, переправились через реку. В аэропорту нас уже встречал энергичный, весёлый человек в форменной лётной фуражке и кожаной куртке — мой старинный приятель. Когда все участники экспедиции собрались, он на маленьком автобусе отвёз нас на берег, где стоял гидросамолёт, приданный к специальному причалу.

Посадка, разбег — и мы в воздухе. Внизу река, Соломбала, протока Кузнечиха, пересекаем реку Лодьму, реку Ижму, Ижемское озеро, летим над пёстрым, по-осеннему ярко раскрашенным лесом.

Через час мы над Ковским озером, которое вытянулось с юга на север в обрамлении невысоких сопок, покрытых лесом. Самолёт садится и подруливает кнебольшому острову посередине озера.

На острове построен летний домик времянка из толстых досок, обитых рубероидом, чтобы не продувало ветром. Внутри металлическая печь, нары, стол, скамьи, вешалка для одежды. У берега — причал с четырьмя вёсельными лодками из толстой фанеры, тут же стол, скамьи, место для костра, поленница дров. Устроились в избушке, разложили вещи, развесили одежду, переоделись и скорее в лодку — осмотреться на озере.

Высокие берега и деревья защищают озеро от ветра, поверхность воды неподвижна, в зеркале воды отражаются редкие облака, высокие берега, перевёрнутые кусты и деревья. Тишина и покой, изредка плещется крупная рыба да в камышах под берегом шебуршит утиный выводок. Разматываем удочки, пытаемся нащупать дно, но длины лески не хватает. Постепенно узнаём, что глубина озера — несколько десятков метров. Наши снасти к такой глубине оказались не готовы. Осваиваем прибрежный лов. В южной оконечности озера обнаруживаем устье впадающего в озеро ручья. Забрасываем удочки. Глубина около трёх метров. Клёва нет. Поплавки неподвижны. Достаю буханку хлеба, крошу хлеб за борт. Минут через десять первая поклёвка — повело поплавок в сторону и утопило, подсечка — и приличная серебристая сорога с ярко-красными плавниками трепещет в корзине. Постепенно хлебная прикормка сработала. Методично, с небольшими интервалами, ловится сорога — так в наших краях зовётся плотва.

В этой северной части области такие озёра не редкость. Они, как правило, имеют вытянутую форму, крутые, обрывистые берега, большую глубину, прозрачную воду и напоминают ледниковые озёра Карелии. В этих озёрах обитают крупный озёрный сиг, щука, окунь, сорога, язь, налим. Но для нас, нетерпеливых городских любителей рыбалки, эти озёра зачастую не дают ожидаемого результата, так как не хватает знания рельефа дна, терпения, трудолюбия и времени для обследования всех многометровых горизонтов воды и опробования многочисленных вариантов и способов лова.