Збигнев Ненацкий - Остров преступников

Я заплатил за пиво.

— Вы еще посетите мою лавку? Посетите, правда? — Допытывалась она, провожая меня к двери.

Я пожал плечами.

— Чего же вас посещать, когда вы ничего не знаете…

Она склонилась к моему уху и прошептала:

— Когда вы мне что-то расскажете, то и я вам расскажу. Кивнув головой я вышел на улицу, уверенный, что мое лицо очень заинтересовало госпожу Пилярчикову. А что она принадлежала к женщинам сплетницам, я мог не сомневаться: весть обо мне и мое любопытство к Острову преступников дойдет до ушей того, кого я ждал еще вчера и кто, возможно, пытался навестить меня прошлой ночью.

Пообедав в гостинице и накупив в магазине продуктов, я поехал лесом до места, где когда-то приставал летний паром. Здесь я въехал «самом» в воду, — теперь он снова служил моторной лодкой. Мне не надо было ни у кого спрашивать, где Остров преступников, ведь он указан на моем плане. Это был тот самый остров, на котором в памятный вечер я услышал совиный крик, а затем крик: «Ба- ра — Баш»…

Издали Остров преступников выделялся большой сплошной кучей старых тополей и кустов ивняка. Берега высокие, крутые, подмыты быстрым течением; кое-где земля подвинулась к воде вместе с кустами, и их ветви, затопленные в воде, склонялись в водовороты, покрытые белым пеной.

От главного русла Вислы остров почти неприступный, потому у берегов такая глубина, что речные пароходы могли проплывать мимо него на расстоянии нескольких метров. От рукава реки берег острова низкий, со многими заливами и песчаными возвышенностями. Заливы глубоко врезались в остров, а берега густо поросли лозой, поэтому могли стать хорошим убежищем для моего «сама».

Но все же я не решился оставлять машину на воде. Найдя место, где можно было бы выбраться на берег, я вырубил куст лозы и проехал в глубь острова.

Там я увидел две большие поляны, где росла острая как на дюнах, трава. Место пересекала узкая тропинка, вилась от берега рукава к берегу главного русла Вислы, — к месту, где стояла сбитая из досок будка. У нее лежали старые речные бакены, а у стены — сигнальные флажки пароходов.

На первой поляне росло несколько одиноких развесистых тополей, а между тополями была могила, о которой упоминали гарцеры. На могиле, покрытой дерном, я увидел венчик с желтой душицей, а на грубом стволе ближайшего тополя кто-то глубоко вырезал крест.

Вторая, большая поляна была ближе к Висле. От воды ее отделяла только узенькая полоска лозы. Вот тут я и решил обосноваться. Место я выбрал выгодно, с краю поляны. С трех сторон меня обступал густой ивняк. Если бы кто-то захотел ночью добраться до меня, то сделал бы столько шума, что я наверняка услышал бы. Только с одной стороны оставалось свободное пространство. Но отсюда я видел тропу, которая бежала через весь остров, видел крышу будки и речные сигнальные знаки над ним.

«Я действительно Томаш Бродяга, — думал я, вбивая колья. — Третий день в этой местности и в третий раз на другом месте ставлю палатку».

В шесть часов вечера я уже хорошо устроился. Торопился, потому что небо затянули облака, обещался дождь. Воздух был теплый, но влажный. «После дождя похолодает», — решил я.

Теперь я собирался с ужином. Еще в городе купил пачку грибной похлебки и макароны, поэтому нагрев на спиртовке воды, всыпал в кипяток порошок, тщательно помешивая ложкой, как написано было на обложке. Я так этим увлекся, что не заметил молодой женщины, которая шла ко мне по тропинке через лужайку. Увидел ее только тогда, когда она была почти у палатки.

Высокая, в черном дождевом плаще, женщина подходила смело, решительно, засунув руки в карманы. Ее черные короткие волосы были зачесаны набок по-мужски. Эта молодая женщина нарядом, прической и, наверное, поведением неумело подражала мужчинам.

Я продолжал помешивать свою похлебку ложкой и не повернул головы в ее сторону даже тогда, когда она остановилась в трех шагах от меня и некоторое время стояла молча.

Наконец, не поворачивая головы, я сказал:

— Слушаю вас…

— Кого или чего вы здесь ищете?

Я положил ложку и повернулся к девушке. Видимо, мои широко раскрытые глаза производили искреннее удивление.

— Никого и ничего я здесь не ищу.

Девушка сунула руки поглубже в карманы, и я подумал, что она сжала кулаки.

— Зачем вы сюда приехали? Зачем здесь кружите? Голос девушки был низкий, очень приятный. Но ее настойчивость задела меня. Я решил показать ей свое презрение, отвернулся снова к своей кухне, помешал ложкой в кастрюле и попробовал на вкус грибной суп, а потом сказал: