Збигнев Ненацкий - Остров преступников

— Мы это тоже слышали, — подтвердил Черника.

— Браконьеры, — мрачно повторил Телль. — Они ранили серну в шею, но она убежала и вот здесь упала мертвая.

Соколиный Глаз уже рыскал по кладбищенским кустам.

— Ты прав, Телль, — крикнул он, — здесь видны следы крови на листьях и на траве. Раненая лань бежала и браконьеры не нашли ее, ибо видимо, не имели с собой собаки.

Мертвое животное смотрело на нас широко открытыми стеклянными глазами, в которых, казалось мне, застыло страдание.

— Лесник Марчак предостерегал нас от браконьеров и просил обращать внимание на каждого подозрительного человека, бродящего по лесу, и докладывать ему, — объяснил Вильгельм Телль. — Мы, видно, плохо сторожили. Серну убили у самого нашего лагеря.

— Если вы думаете на меня… — начал я, но Телль прервал меня:

— Не про вас речь. Браконьеры стреляли здесь зверей еще до того как вы приехали. Они бродят в этом лесу уже два года. Лесник говорил, что не может ничего сделать, потому что его сторожка на той стороне леса. Здесь была когда-то эта хижина и Барабаш ее сжег. А новой, к сожалению, не поставили.

Ребята выломали в лесу большую ветку и привязали к ней серну.

— Потянем в наш лагерь, — предложил Телль. — А потом скажем леснику.

Мне не оставалось ничего другого, как сесть в «сама» и вернуться в палатку. Ребятам, которые ждали меня, я рассказал о забитой серне и они сразу же отправились в лес, чтобы присоединиться к своим товарищам.

Я быстро приготовил обед и теперь имел много времени обо всем подумать.

Мне не давала покоя мысль, что я расположился там, где семнадцать лет назад стоял домик лесничего Габрищака. Однажды ночью сюда пришли люди Барабаша. Может, они подкрадывались крутыми склонами оврага? Габрищак наверное уже спал. Бандиты окружили усадьбу и ворвались в дом, вытащили его из дома и повели в лес.

«А где же, — подумал я, — было логово Барабашевой банды? Может, на Острове преступников посреди Вислы?»

Я начал думать, что сделал бы с сокровищами, будь на месте помещика Дунина. «Ну, представь себе, что ты Дунин, состоятельный человек, имеешь большой дворец, а во дворце богатейшие коллекции картин и старого оружия. Но ты изменил своему народу и боишься Советской Армии. Где бы ты спрятал это добро, если бы тебе оставалось очень мало времени и если бы ты боялся, что не успеешь убежать от армии, победоносно идущей вперед?»

Но я никак не мог представить себя в роли помещика, владельца земель и дворца.

«Ну, где бы ты спрятал свои сокровища?» — Упорно спрашивал я себя.

«Закопал бы в землю».

«Глупости! Не закопал бы, потому что не имел бы представления, сколько пройдет времени, пока сможешь забрать их из укрытия. Коллекции, скрытые в земле, могли бы погибнуть».

«Ну ладно, помещик Дунин спрятал картины в сухом подземелье костела».

«А остальные? Где спрятал бы ты остаток своих сокровищ?» — Не отступал я.

«Во дворце — в подземелье или в каком-то другом тайнике».

«Глупости! Ты не сделал бы этого, ведь знал, что победоносная армия, захватив город, прежде заняла бы дворец для солдат. А те, услышав о сокровищах, сразу стали бы искать их. Скорее ты спрятал бы их в месте, где никто и не подумал бы искать. Например, в костеле. Спрятал бы там часть сокровищ — картины, потому что они быстро портятся. А остальное спрятал бы в таком месте, где, может, картины и не сохранились бы, но другие вещи, например старинное оружие, могли бы лежать много лет».

Далее я рассуждал так:

«Прежде всего очевидно, что помещик Дунин не был в состоянии сам скрыть свои сокровища, поэтому воспользовался услугами доверенного человека. Коллекции немалые, их надо было скрыть втайне, чтобы не привлечь внимания жителей города и челяди во дворце. Сам помещик, вероятно, не присутствовал, когда перевозили коллекции из дворца и прятали».

«А имел помещик доверенного человека, которому мог поручить свои сокровища?»

«Да. Это был, пожалуй, лесничий Габрищак».

«Почему Габрищак?»

«Ответа может быть два. Первая: Дунин поручил скрыть свои сокровища Габрищаку, потому что доверял ему. И вторая: помещик выбрал Габрищака не только из-за того, что доверял ему, но потому, что решил скрыть коллекции в лесу, в лесных укрытиях, которые знал только лесничий.

А отсюда вывод: сокровища положены в какое-то убежище в лесах над Вислой…»

Так я рассуждал, греясь на солнце теплого июльского полудня. Эти мысли не очень меня беспокоили. Тихо, однообразно шумел лес, мне было тепло и приятно в моем уютном лагере на краю оврага.