Виорэль Ломов - Мурлов, или Преодоление отсутствия

– Так и есть! В рукомойнике суп!

Дед подошел к рукомойнику, набрал в ладони воды, понюхал, вылил и поднял руки, не зная, обо что их вытереть.

– Ты налил? – спросил он Колянчика.

– Я, деда! – звонко ответил тот.

– Зачем?

– Ты же, как яйцо сваришь, кипяток выливаешь в рукомойник, чтобы вода горячая не пропадала…

Дед вытер руки о внука и ему сразу же полегчало. После этого он укатил в город, всецело препоручив бабке воспитание внука.

Воспитание, понятно, свелось к тому, чтобы не мешать внуку самозабвенно заниматься техническим творчеством.

Телевизор на даче показывал ужасно. На полутемном экране перемещались не иначе как тени Аида. Звук то проваливался, то взрывался, а в остальное время шипел. К финальному матчу мирового чемпионата по футболу Колянчик решил преподнести деду сюрприз: сделать из подручных средств классную антенну. А до этого он сделал полезное дело и для дома. Когда подали воду для полива, он увидел, что из крана бежит струйка воды. Колянчик так саданул по нему молотком, что кран заклинило и из него стала хлестать вода, заливая веером все вокруг. Сосед битый час чинил кран, промок до нитки, потом перекрыл воду и сказал, что кран можно выкидывать и нет ли чего «для сугреву».

Ближе к вечеру Колянчик наделал арканов – ловушек для котов, которые ходили к кошке Лизе и гнусно орали ночи напролет, мешая спать. Колянчик делал петлю, привязывал к ней изнутри приманку – кусок сыра или колбасы. Стоило коту потянуть приманку, на него сверху обрушивалось ведро воды, кот шарахался в сторону и сам на себе захлестывал петлю, а затем подвергался линчеванию.

Процедуру пленения котов Колянчик шлифовал на собаке. Он подбирал веревку определенного вида, нужной длины и толщины, вид узла и диаметр петли, массу приманки и способ ее крепления, высоту площадки для ведра и усилие, достаточное для его опрокидывания, защиту от нанесения травмы при этом. Эксперименты проводились рядом с крыльцом. Вода бралась из бочки для полива. Собака на первое ведро отреагировала, как всякая собака, с испугом, но после третьего ведра водные процедуры в душный вечер ей стали нравиться, и она вертела хвостом и бодро лаяла в ожидании очередной порции колбасы и последующей за ней воды. После приятного душа она тряслась и возбужденно носилась по всему участку, потом заскакивала в дом и ползала по коврику, обтирая с брюха, боков и спины остатки влаги. На эксперименты ушла вся вода.

А тут и бабуся пришла от соседей, чтобы успеть на сон грядущий полить из бочки грядки.

– О, господи! Откуда воды столько? – воскликнула она, наступив в потемках в лужу и чуть не растянувшись возле самого крыльца. – А где вода? Вода где? – в бочке было пусто.

Когда она зашла в домик, ей стало совсем плохо: вода из бочки, оказывается, была в домике, а еще тут же – половина гумуса с участка. Старенький же ковер был вообще похож на апрельскую грядку. Два проголодавшихся божьих создания, внук и собака, сидели в обнимку в углу и грызли что-то одно на двоих. Когда бабка как следует отругала их обоих и, сжалившись, полезла в холодильник за колбасой, колбасы там не оказалось – вся она ушла на эксперименты по пленению котов. Лиза же в это время шлялась где-то по закоулкам общества и ей колбаса для пленения кавалеров была совсем не нужна.

Дед, разумеется, этого раздрая не застал, так как приехал навеселе с последним автобусом, когда в доме уже все было прибрано и все угомонились. У бабки от минувших событий тюкало в голове, а дед в честь мирового финала заказал ей на завтра пельмени.

– Да что же я вам – пельменная машина! – воскликнула бабуся, но где-то часа в два ночи затолкала в морозилку сотню пельменей.

Уснув с мыслями о пельменях, с этими же мыслями дед и внук проснулись и уже с раннего утра были голодны, как волки. Они сидели за столом и ждали, когда бабуля их накормит.

– Знаешь, как в походе требуют еду? – спросил дед. – Смотри, – он перевернул миску и легонько постучал по ней ложкой.

Колянчик сделал то же, но от всей души. Сначала они били вразнобой, а потом стали дружно отбивать такт – дед тихо, внук громко – и оба самозабвенно.

– Да тише вы! – бабка вынесла из домика кастрюльку. – Оглохнешь с вами! Как в вас только с утра пельмени лезут?

– Хорошо лезут, – сказал дед. – И лезут, и вылезают – не жалуемся.

День, словом, начался хоть куда. Вот только у бабки не прошла от вчерашнего голова. Ну, день длинный, может, и пройдет. Ей бы, конечно, тишину, и все бы образовалось. Человек предполагает, а Бог располагает. После завтрака бабушка легла отдохнуть, пока не припекла жара, а дед устроился в тени яблони в старом уютном кресле с историческим романом в руках. Окунувшись в век семнадцатый, он размягчился, пару раз уронил голову на грудь и закемарил. Дремала и бабушка в избушке.