Виорэль Ломов - Мурлов, или Преодоление отсутствия

– Да, училась. Перед войной.

Грибков сосредоточился на дороге. Машина выехала с пятачка, проехала перекопанную рощицу, спустилась на трассу и пристроилась к ряду других машин. Куда они ехали все? Она давно не ездила в автомобиле, наверное, уже лет десять. Какое-то время ее занимала езда, встречные машины и общее оживление на дороге, но подспудно не оставляло беспокойство, точно она забыла дома выключить утюг или запереть дверь. Дорога укачала ее и нагнала дрему. До Веры Сергеевны урывками доносилась тихая приятная музыка из приемника, мягкий голос Грибкова, шум и гудки встречных машин, скрежет тормозов на крутых поворотах…

Незаметно промелькнула ночь. Настал новый знойный день. Солнца не было видно и стояла страшная духота. Видимо, они ехали болотами, так как парило немилосердно, терпко пахло прелым листом, растительным и животным мускусом. Желтые песчаные барханы чередовались с голыми меловыми горами и круглыми антрацитовыми холмами. Между ними, за стеной черного, рыжего, красного бамбука, а может, еще каких-то экзотических деревьев, в непроходимых и перепутанных зарослях таилась топь и трясина бездонных болот. И вдруг в окне машины Вера Сергеевна увидела… Борю! Он был в военном обмундировании, в каске, десантных ботинках, с автоматом и саперной лопаткой в руке, брел по дороге из последних сил. Видно было, что его мучает смертельная жажда, но воды нигде не было. Вера Сергеевна попросила остановить машину и выскочила из нее. Боренька был уже далеко и полез на песчаный холм.

Она закричала, что было сил: «Бо-оря! Боренька-а!», но он ее не услышал. Да и она сама не услышала себя, точно кричала внутрь себя. Она побежала за ним, откуда только взялись силы, с трудом влезла на этот холм, но Боря уже скатился к зарослям и стал продираться к болоту. Вера Сергеевна сверху видела, что там одна трясина и воды нет. Стала кричать ему, но безуспешно. Он вылез из кустов, бросил автомат, лопатку, сбросил ботинки, а затем, взглянув на черную блестящую гору, содрал с себя и всю одежду. Полез наверх, скатился с гладкой горы, снова полез, как муравей, и снова скатился, и вновь стал продираться к другому источнику воды. Вера Сергеевна уже знала, что и там нет воды, которая утолит его жажду. Кричала ему, но он не слышал, как глухой. И не было птиц, не было зверей, не было лягушек, не было даже комаров, значит, не было нигде и воды. И глухо ворчало где-то в стороне: то ли гром, то ли нутро земли. С вершины холма она хорошо видела, как он подполз к топи, раздвинул руками трясину в надежде вычерпнуть из глубины ее воду, но трясина чмокнула, разошлась, затянула его, и он мгновенно скрылся в ней. Трясина хлюпнула и застыла вновь ненасытным зверем в ожидании новых жертв, новых жаждущих испить из нее…

Слезы текли по ее щекам. Где ты, Боренька, причитала она, иди ко мне, напою тебя пресными обессоленными за жизнь слезами. Мальчик мой, погубили тебя эти ненасытные твари!

Возле машины Веру Сергеевну ждал обеспокоенный Грибков. Она совершенно выбилась из сил. Грибков помог ей забраться в машину, но в последний момент Веру Сергеевну будто толкнуло, что Боря все-таки там, Боря ждет ее!

– Я сейчас вернусь. Подождите ради Бога, – сказала она и направилась на поиски сына.

– Вера Сергеевна, куда же вы одна, постойте! – Грибков захлопнул дверцу машины и пошел за ней.

Местность словно изменилась. Они оказались возле крутого склона горы, с чернеющим над тропинкой входом в пещеру. Одолев каменистый подъем, они вошли в просторную пещеру с невидимыми сводами, посреди которой на костре три старухи варили в огромном чане какую-то омерзительную бурду. «Вот она где, вся вода», – подумала Вера Сергеевна и поздоровалась со стряпухами. Те никак не отреагировали на ее приветствие. Грибков остался у входа, а она подошла к ним ближе. Красные блики от костра придавали их и без того уродливым ликам зловещий вид. Одна из них была совершенно лысая, с шишковатым черепом и жилистыми, синими от набухших вен руками. Этими руками она ворочала в котле громадной поварешкой и бормотала что-то себе под нос. Две другие старухи, седые и косматые, закрыв глаза, сладострастно принюхивались к отвратительному запаху варева. Вера Сергеевна опять поздоровалась с ними, но они не видели ее в упор.

– Подбрось-ка в котел кошачьего помета…

– И спермы висельника, для аромата…

– Пену, пену сними! Через край перельется…

– Отстань, дура! Там самые альбумины с глобулинами!