Мортен Рамсланд - Собачья голова

— Это стоит бутылку.

— Да, — ответил Ушастый, — хочу.

— И что теперь? — спросил Ушастый немного погодя, в ужасе глядя на Линду, которая взяла его член в рот и просто держала его, не двигая языком.

— А надо… я хочу знать… действительно туда надо писать? — пробормотал он, и девочку тут же передернуло.

— Извращенец проклятый! — закричала она, отталкивая Ушастого, так что он опрокинулся на спину. — Ну что ты за парень! — продолжала она, злобно глядя на него. — Пошел вон! — прибавила она и внезапно расплакалась.

— В чем дело? — спросил Ушастый, хотя больше всего ему хотелось убежать. — Ты расстроилась?

— Неважно. Забирай свою бутылку, проваливай! — закричала она, бросив ему вслед бутылку — он едва успел поймать ее.

— Ты могла бы оставить ее себе, — пробормотал Ушастый.

— Все вы одинаковы! Пошел к черту! — закричала она, и вот, прервав свой первый опыт с противоположным полом, Ушастый, попятившись, выбрался из кустов, унося пять с половиной бутылок шнапса и пытаясь при этом застегнуть молнию ширинки.

Дома за свадебным столом никто из гостей не обратил внимания на то, что Ушастый покусился на шнапс, пока того не стошнило на ботинок жениха. «Ему плохо?» — забеспокоилась Бьорк. «Бр-р-р!» — воскликнул Круглая Башка. «Ты что, пьян?» — спросил Аскиль и потряс его, но Ушастый по разным причинам пребывал в другом мире. «О, Боже! — слышал он, как сетует мать. — Он пьян», а где-то в глубине ушных раковин слышался хриплый шепот Расмуса Клыкастого: «Не вешай нос, наплевать на все, девчонка всего лишь шлюшка, глупая гусыня…». «Оставь меня! — кричал Ушастый Расмусу Клыкастому. — Отвали!» Родители, естественно, подумали, что он обращается к ним. «Он сошел с ума!» — решил Аскиль и поднял сына, чтобы отнести его на диван, но не успели они туда добраться, как Ушастого вырвало на костюм Аскиля, так что остаток вечера тот вынужден был сидеть за столом в нижнем белье, а Ушастый вскоре действительно оказался в другом мире… он громко захрапел и проснулся лишь, когда гости собрались расходиться.

Расмус Клыкастый исчез, и Ушастый чувствовал себя вполне сносно. Он разгуливал среди гостей с довольной улыбкой, хотя и не мог забыть несчастное лицо Линды. Молодые намеревались уже покидать гостей, что дало повод для жаркой дискуссии у входной двери, где стояли две большие тачки, украшенные ветками и серпантином. Аскиль придумал, что им с Арндтом Бьорквигом следует отвезти молодых на тачках в Миссионерскую гостиницу, где им был заказан номер на эту ночь, но Бьорквиг не имел ни малейшего желания показываться на людях в ночное время с пользующимся сомнительной репутацией в городе алкоголиком. Он хотел отвезти молодых на своей машине.

— Даже речи об этом не может быть! — кричал Аскиль. Гости уже начали коситься на них, но тут Ушастый предложил повезти одну из тачек. Бьорквиг с облегчением улыбнулся, и по пути через темные ночные улицы Бергена Круглая Башка рассказывал о звездном небе над южными морями и о ночах, когда он мечтал о заколдованных лесах. Невеста громко фыркала, и Ушастому казалось, что очень славно вот так вот везти молодых вместе с отцом, но незадолго до того, как они подъехали к гостинице, Аскилю послышался вой собак-ищеек. Дорожные указатели напоминали немцев с ружьями, и весь Берген, казалось, внезапно преобразился. «Кто там?» — бормотал дедушка, нервно вглядываясь в уличную тьму.

Ушастый знал, чем все может кончиться, когда Аскиль начинает нести подобную чепуху, поэтому он предложил отцу тут же отправиться домой, сказав, что сам поможет молодым поднять багаж наверх. И Аскиль исчез в ночной тьме со своей тачкой и своей палкой. «Держитесь подальше, — бормотал он, — чертовы псы».

Когда дедушка исчез, Ушастый виновато покачал головой и собрался было взяться за багаж, но тут вмешался Круглая Башка. «Ни за что», — сказал он и схватил сначала Ушастого, затем багаж и, наконец, свою молодую жену. Подняв жену, брата и багаж, он выпрямил спину и поковылял в холл, где заспанный ночной портье выдал ему ключ. Правда, когда они поднимались по лестнице, Ушастый осознал, что оказался в опасной близости к невесте, ее грудь касалась его лица, рыжие волосы щекотали нос, но никто не заметил внезапно возникшей у него эрекции. Круглая Башка громко напевал, очевидно довольный демонстрацией своей силы, и, поднявшись на третий этаж, одной рукой открыл дверь, потом зашел в комнату и сбросил свой груз на кровать.

— Поцелуй невесту, — засмеялся он, обращаясь к брату, который беспомощно барахтался на кровати, — и уходи.