Радика Джа - Исповедь гейши

Показывая свою карточку на стойке, я последовала совету американки. Попросив анкету, старательно заполнила ее, указав имя и адрес. На двух других распродажах я сделала то же самое, и скоро карточки посыпались на меня как горох. Ну разве это не везение? Чем еще объяснить, что эти женщины оказались со мной в одном лифте и именно в этот момент разговаривали об анкетах?

Как все игроки, я стала суеверной. По пятницам читала в газетах гороскопы, дважды в неделю ходила в храм и возносила молитвы, каждый раз жертвуя по тысяче иен. Не надевала ничего желтого и серого, потому что в этих цветах мне всегда не везло. В результате удача всегда была на моей стороне, и я никогда не возвращалась с пустыми руками. Но дело тут не только в везении. Я ведь еще и искусная охотница, очень придирчивая и осторожная. Выбираю самое лучшее, потому что только оно приносит настоящее удовлетворение. Этому научила меня Томоко. Она была прекрасной учительницей, и в храме я каждый раз молюсь за ее душу.

Поначалу я ходила на распродажи пару раз в полгода, но потом карточки стали приходить чаще, и я уже бегала по двум-трем распродажам в неделю. Там я познакомилась с другими женщинами, и они кивали мне в лифте, интересуясь, что мне удалось добыть. Иногда я видела их в кафе, и мы перебрасывались парой вежливых фраз о вещах, количестве людей или каких-то неудобствах. Но за этими ничего не значащими словами скрывалось волшебное чувство товарищества и общей цели, словно мы вместе опускали руки в целительные воды тайной жизни.

Как-то раз, когда я сидела в «Джонатане», дожидаясь открытия распродажи, меня посетила довольно странная мысль. «Как выглядит ад?» — вдруг заинтересовалась я. Помешивая кофе, я вспомнила старую буддистскую притчу, пересказанную Акутагавой [8] Акутагава, Рюноскэ (1892–1927) — писатель, классик японской литературы. в одной из его новелл, которую мы изучали в школе. Там ад был изображен в виде кипящего озера крови, густой и темной, как кофе. Но я представляла себе ад совсем иначе — как место, где нет магазинов и семейных распродаж. Я подумала о Томоко, и сердце у меня заныло от боли. Где бы ни была ее душа, она уж точно обречена на мучения. Навсегда отравленная шопингом, она изнывает от невозможности утолить свой голод. Я быстро допила кофе, наслаждаясь его восхитительно-горьким вкусом, и вышла на улицу, чтобы встать в очередь.

Пока я сидела в кафе, перед зданием вырос длинный хвост. В вестибюле уже не было места, и мне пришлось ждать на улице. Интересно, повезет ли мне на этот раз? Распродажи Иссея Миякэ всегда собирают массу народа, люди приезжают на автобусах со всех концов страны. Посмотрев по сторонам, я заметила, что на мои сапоги с завистью смотрит усталая женщина средних лет. Стоя в очереди, мы все незаметно оглядываем друг друга. Впереди меня стояла женщина, которую я часто видела на других распродажах, и мы молча кивнули друг другу. В этот раз очередь была особенно длинной, все молчаливо нервничали.

Вы, я вижу, заскучали? Наверное, удивляетесь, зачем я так подробно описываю очередь? Да потому что для большинства стоящих в ней это лучшие моменты в жизни! Это как на скачках — на старте все равны, все еще впереди, и любой может стать победителем. Во всяком случае, здесь мы испытываем похожие чувства.

Наконец очередь стала двигаться, и я добралась до вестибюля. Там было тесно и страшно шумно. Собралось человек пятьсот, не меньше. Но одежды хватало на всех. Я приступила к поискам, методически прочесывая все секции подряд. Начав с самой популярной коллекции «Плитс Плис», я перешла к более дорогой «Фете». Возможно, вы знаете, что «fete» по-французски означает «фестиваль».

Там я стала свидетельницей сцены, которую никогда не забуду. Две женщины с двух сторон вешалки вцепились в жакет. Висящая одежда скрывала их друг от друга, и они лишь ощущали присутствие конкурентки. Ни одна не хотела уступать. Обе крепко держали жакет, ожидая, что соперница отступит. Я с восхищением наблюдала за ними. Значит, такая я здесь не одна. Интересно, кто первый застыдится и уйдет? Но никто из них не собирался сдавать позиции. Глядя на их каменные лица, я вдруг потеряла интерес к шопингу. Обе дамы были немолоды, некрасивы и плохо одеты. Какие-то невзрачные мышки из пригорода. Интересно, куда они наденут жакет, за который так отчаянно борются? Пойдут в нем в супермаркет или облачатся в него дома, когда их никто не видит? Ведь, кому бы он ни достался, эта женщина все равно его никогда не наденет. Как и я, она будет лишь вспоминать о нем в минуты досуга, когда можно предаться несбыточным мечтам. Глядя, как муж поедает ужин, даже не взглянув на жену, она будет думать о своем жакете и чувствовать себя счастливой.