С. Бачило - Школа гейши. Искусство держать лицо

Пожалуй, сейчас практически ни один из жителей Европы не владеет знанием о гейше и философии ее особенного мира, скрытого от посторонних глаз. Для одних она является общим образом японской женщины, для других — просто необычно выглядящей девушкой с яркой картинки в журнале, а для третьих, привыкших даже самые необыкновенные явления ограничивать рамками давно сложившихся, но в корне неверных стереотипов, гейша и вовсе представляется женщиной низкой, изысканно-развратной, более элегантным представителем привычных европейцам «ночных бабочек», чем-то вроде прославленных венецианских куртизанок.

Ни одно из этих представлений не является верным или даже близким к правоте. Гейша в Японии — хозяйка чайного дома, великолепно образованная и воспитанная в восточных традициях, способная развлечь гостей интересным разговором или игрой на традиционных инструментах. Гейши владели удивительным искусством грамотной лести, облаченной в поэтические формы, и в обществе гейши любой мужчина мог чувствовать себя королем, забыв о всех жизненных невзгодах. За это гейшам и платят немалые деньги.

Вопреки сложившимся на Западе стереотипам настоящая гейша не имеет совершенно ничего общего с «ночными бабочками», которых и в японских публичных домах было немало (однако имя они носили другое и, как ни странно, значительно менее известное в Европе — юдзе ), а в обязанности гейш никогда не входило служить платным источником плотских наслаждений для мужчин.

Никто не заставлял женщин, ставших настоящими гейшами, лишать себя физических отношений с мужчинами, а быть или не быть таковым отношениям, решали только сами женщины (и, между прочим, до недавних пор из японских женщин только гейши обладали такой свободой выбора!).

Гейша — воплощение восточных идеалов женственности и грации, женщина- цветок, муза и мечта воинов и поэтов. Это живое произведение искусства, точнее, даже многих традиционных японских искусств.

Особое, непривычное для нас изящество видно в каждом движении настоящей гейши, а восхищающая сейчас многих восточная мудрость — в каждом ее слове. Чтобы получить право называть себя гейшей, японские девушки и сейчас годами постигают непростую науку особого пения (с преобладанием горловых звуков), традиционных танцев, игры на японской флейте, сямисэне (трехструнный музыкальный инструмент, напоминающий лютню) и цуцуми (небольшой барабан) и прочих восточных искусств, предназначенных для развлечения гостей чайного дома.

Как правило, гейшами становились девочки-рабыни, проданные в семейный дом (окайа) их же обнищавшими родителями, или же незаконнорожденные дочери самих гейш. Однако женщина-гейша в Японии никогда не воспринималась как что-то морально низкое, подобно представительницам древнейшей профессии, напротив, считалась образцом едва ли не идеальной женщины, способной очаровать любого мужчину как разнообразными талантами, выявляющими красоту музыки или движений, так и беседой на самые изысканные темы — каждая гейша просто обязана прекрасно разбираться в музыке, поэзии, литературе. Недаром даже само слово «гейся» в переводе значит «искусница»! В традиционном японском понимании общение сгейшей являлось культурным отдыхом, тогда как для юдзе отводилась роль отдыха физического (а его, между прочим, восточная мудрость всегда как бы отодвигала на задний план, на первый ставя душевное самосовершенствование и бесконечное познание). Виной же тому, что современное общество в слово «гейша» почти всегда вкладывает иной смысл (приближая понятие «искусницы» к вышеупомянутым юдзе), были как раз «ночные бабочки» японских публичных домов. Во время Второй мировой войны, когда толпы довольных собой и жизнью американских солдат путешествовали по борделям Японии, они пытались именно там найти тех самых прославленных гейш. И, чтобы не разочаровывать клиентов, «гейш» для американцев находили, а играть эту роль приходилось самым обыкновенным юдзе, которых наряжали в яркие кимоно и заставляли красить лица в алебастровый белый цвет, подражая настоящим гейшам. Так очень быстро в глазах иностранцев «живое произведение искусства» превратилось в представительницу древнейшей профессии, и хоть и потеряло всю свою таинственность, зато стало простым и понятным…