Орхан Кемаль - Мошенник. Муртаза. Семьдесят вторая камера. Рассказы

И вот однажды начальник, взволнованный, прибежал в тюрьму, вызвал Кудрет-бея и высказал ему свое недоумение.

— Что вы! — возмутился Кудрет-бей. — Я и словом не обмолвился.

— Откуда же такие слухи?

— Почему вы спрашиваете об этом меня?

Начальник сел за стол и в отчаянии обхватил голову руками:

— Ужасно! Просто ужасно!

— Что, собственно, ужасно?

— Все это может дойти до прокурора, до Анкары!

— Ну и что?

— Как это «что»? Недаром говорят: невелика муха, а проглотишь — тошнит!

— Но ведь я вам и пятидесяти пара [33] Пара́ — мелкая монета, одна четырехтысячная лиры. не давал.

— Все это ясно. Но как заткнуть рты болтунам?

Кудрет вдруг резко спросил:

— Выходит, струсил? А играть на деньги с заключенными, поощрять продажу наркотиков и холодного оружия в тюрьме да еще брать комиссионные — этого ты не боишься?!

Начальник был уничтожен. Что за тон! Какое выражение лица! Типичный ревизор. Может, он и в самом деле чиновник по особым поручениям из Анкары?

Кудрет вдруг встал и сухо бросил:

— Ну, я пошел!

Начальник вскочил:

— Посидите еще немного.

— С какой стати?

— Да так просто… как бы это вам сказать…

— О чем?

— Вы упомянули о наркотиках и ножах… но… вы же знаете… Нет, не то я говорю…

— Чего мямлишь? Говори, что хотел!

Начальник покраснел и, с трудом преодолев робость, продолжал:

— Слухи, которые ходят в городе…

— Какие слухи? О том, что ты взял пятьдесят тысяч?

Начальник еще больше растерялся:

— Я? Я взял? У вас?

— Ты! Ты! Кто же еще?

— Разве я брал у вас какие-нибудь деньги?

— Отвертеться хочешь?

— Помилосердствуйте, бей-эфенди, умоляю вас…

— Значит, ты не брал у меня пятидесяти тысяч и не говорил, что часть из них дашь прокурору и в Анкару кое-кому отправишь?

Начальника бросило в дрожь.

— Сжальтесь! — воскликнул он, протягивая руки. — Из любви к аллаху!

— Я и аллаха почитаю, и пророка! А ты убери свои грязные лапы! Что за наглость — взять деньги, а потом отказываться! Я тебя проучу!

И Кудрет с грозным видом покинул кабинет начальника. Он был доволен собой. Плохо ли? Убить сразу двух зайцев!

Нефисе он скажет, что денежки ее пошли на взятки, а начальника тюрьмы будет держать в страхе. Кудрет уже потирал руки, радуясь тому, что теперь он запросто «обложит налогом» начальника, который по ночам в нетрезвом виде играет в азартные игры с заключенными, да к тому же берет с них комиссионные за продажу запрещенных товаров.

А начальник просто обезумел от страха. Решил было рассказать все прокурору, но побоялся. Как бы то ни было, а прокурор подумает, что не бывает дыма без огня. И уж, конечно, допросит Кудрета Янардага. А что будет, если Кудрет-бей заявит: «Да, дал я ему деньги. Кстати, часть их предназначалась лично вам, а часть анкарскому начальству».

В тот же день произошло событие, которого начальник так боялся. В тюрьму нагрянул прокурор. Глаза его метали громы и молнии.

— Правда ли то, что я слышал?

— А что вы, бей-эфенди, слышали? — будто не понимая, спросил начальник.

Прокурор, мужчина плотный и высокий, сразу взял в оборот тщедушного начальника тюрьмы:

— Признавайся! Брал ты у Кудрета пятьдесят тысяч лир?

Начальник дернулся:

— Не брал!

— Врешь! Весь город говорит об этом. Где деньги? Куда ты их девал?

Как начальник ни клялся, как ни божился — тщетно. Прокурор наконец вышел из терпения и нажал кнопку звонка. Прибежал старший надзиратель.

— Позвать Кудрет-бея! — распорядился прокурор и повернулся к начальнику: — В каждом слухе есть доля правды. Но если даже все это вранье, сам слух страшнее факта, ты ведь знаешь.

Начальник впал в отчаянье, слова не мог вымолвить. В самом деле, как он оправдается, если Кудрет-бей сейчас заявит: «Да, он взял у меня деньги для вас и для анкарского начальства». А не оправдается — со службы выгонят. Ну и положение, хуже не придумаешь.

Прокурор пришел в замешательство, когда немного погодя перед ним предстал Кудрет Янардаг — с виду настоящий высокопоставленный «чиновник по особым поручениям». Не зря, видно, болтают о нем в городе. Может, он и в самом деле послан сюда Анкарой? Чем черт не шутит?

— По какому делу меня вызвали? — едва переступив порог, спросил Кудрет.

Тон, которым был задан вопрос, совсем обескуражил прокурора.

— В связи с распространившимися слухами, эфендим, пришлось прибегнуть к вашей помощи.

Кудрет спокойно вынул из кармана пачку сигарет, закурил.