Орхан Кемаль - Мошенник. Муртаза. Семьдесят вторая камера. Рассказы

Когда, получив сто пятьдесят лир, Капитан Ахмед вошел в камеру, дети папаши Адама окружили его. В их глазах были голод, одиночество, отчаяние. Неужели он не поднесет им миски горячего супа, не угостит пачкой сигарет, не даст хотя бы по пять-десять курушей?

— Братский куш, общий на всех, — сказал Капитан. — Давайте сварим кастрюлю фасоли, наедимся как следует.

Такого никто не ожидал.

— Браво, Капитан! Ура!

— Будь счастлив! Да исполнит аллах твои желания!

— Видали человека? А!

— Настоящий джигит! Угощает всех. Угощает фасолью!

Казалось, настал праздник. Да что там праздник, такого и в праздник не бывало. Обитатели камеры голых обнимались, плакали от радости.

Капитан не забыл и о Скале, который стоял в сторонке, опустив голову.

— Будешь моим прислужником!

Скала подбежал к нему, с надеждой спросил:

— Уйдем из этой камеры?

— Нет. Останемся здесь.

— Хорошо, но послушай, Капитан…

— Тебе говорят, останемся здесь!

Скверный оказался тут как тут, словно уже стал правой рукой Капитана.

— Как сказал ага, так и будет! — накинулся он на Скалу.

— А тебе-то что? — огрызнулся Скала. — Ты кто?

— Не тот лев, кто съел, а тот, кто смел. Понял, дорогой?!

— Ты, что ли, принес моему аге добрую весть?

— Я говорю лоб, а ты говоришь клоп.

— Сам ты клоп. Не послушает тебя мой ага, не станет играть в кости, ясно?

Скверный хотел было дать ему хорошенького пинка, но Капитан удержал его.

— Обойди отделение, — приказал он Скале, — найди тюфяк получше. Покупаю!

— Все отделения обойди! — припечатал Скверный.

— Обойду, не обойду, тебе какое дело?!

— Послушай, парень…

— Чего тебе?

— Ты теперь служишь у Капитана, и потому я промолчу, но помни, я все тот же Скверный, что был.

— И будь себе на здоровье, — отбрехнулся Скала. Выбежал из камеры. Вихрем слетел по лестнице, заорал:

— Кто продает тюфя-ак, хороший тюфя-ак?

Все привыкли к тому, что Скала продает то, что ворует у других — только и ждет, когда отвернется хозяин кастрюли, роется в бидонах из-под мусора. Сейчас его крик удивил всех.

— Ты что это, Скала? Постель решил купить?

— Ясное дело, — серьезно отвечал тот. — Почему бы нет?

— Молодец!

— Молодец, молодец! — рассердился Скала. — Есть тюфяк или нет?

— Деньги на бочку!

— На бочку, на бочку, успокойтесь. Чего смеетесь? За деньги покупаю!

— Ишь, паршивец! А деньги-то у тебя есть?

— Не себе покупаю.

— Кому же?

— Моему хозяину.

— Кто же твой хозяин?

— Капитан Ахмед, — объявил Скала, пыжась от гордости.

Раздался хохот. Скала разозлился:

— Чего ржете? В игрушки с вами играют, что ли?

— Что ага, что слуга! Ищи мебель в цыганском шатре…

— Образумьтесь, черти! Сегодня моему аге пришло сто пятьдесят лир.

— От кого?

— От матери.

Дело сразу приняло другой оборот. Стали показывать Скале тюфяки, называть цены, которые, как водится, были куда выше стоимости товара. Скала взял на заметку приглянувшийся ему тюфяк, подушку, одеяло и прибежал к своему аге.

— Что скажешь? — спросил Капитан у Скверного, выслушав доклад Скалы.

— Пойдем поглядим, ага!

Пошли поглядели. До сих пор им не приходилось покупать постелей, и потому они не имели понятия о ценах. Капитан рядиться не стал. За него, божась и сквернословя, торговались Скала и Скверный.

— По рукам, и делу конец!

— Деньги моего аги приносят счастье, не пожалеешь!

— Пожалеть не пожалею, а не пойдет. Я уступлю пять лир, и вы набавьте пятерку.

— Ладно, — согласился Капитан, чтобы поскорей окончить торговлю. Он заплатил, и Скала, завернув постель в старое нитяное покрывало, ловко вскинул ее на плечо.

— Раздайся, народ, пароход плывет!

Прибытие в семьдесят вторую камеру тюфяка с одеялом и подушкой прошло с подобающей торжественностью. Скверный, расталкивая толпу грязных голодранцев, прокричал:

— Разойдись, рванина, перед чистой постелью!

За долгие годы дети папаши Адама успели позабыть, что такое чистая постель. Они попятились, давая дорогу Капитану и его свите. Ввалившиеся, потухшие глаза, обведенные иссиня-черными кругами, с завистью уставились на постель.

Ее следовало расстелить в почетном, лучшем углу. Но в том углу лежал мешок из-под цемента, на котором всегда спал старожил семьдесят второй Измирец Кенан.

— Кликните его, — сказал Капитан. — Договоримся.

Скверный удивленно глянул на Капитана.

— О чем?

— Это его место!

Скверный не ответил. Взял мешок Измирца и отшвырнул в сторону.