Орхан Кемаль - Мошенник. Муртаза. Семьдесят вторая камера. Рассказы

Нух поспешил к цехам. Вскоре явились мастера из прядильного, красильного, крахмального, из цеха мотальных машин, короче говоря, со всех цехов фабрики. Толпа молча собралась около дверей склада, людей распирало от радости. Начальник цеха взял у Нуха фонарь и первым подошел к двери.

— Следуйте за мной, только не шуметь! — тихо приказал он мастерам.

Дверь склада открыли, и бесшумная вереница людей проскользнула внутрь. Громкий храп Муртазы наполнял помещение, потом он вдруг обрывался, сменялся скрипом зубов, непонятным бормотанием…

Луч фонаря скользнул по подошвам башмаков и остановился, осветив лицо Муртазы.

— Видели? — шепотом спросил начальник цеха.

— Видели, видели, — раздались сдавленные голоса.

— Ну а теперь пошли обратно.

И люди, повернувшись, бесшумно двинулись к выходу.

— Нух, сходи к Ферхаду, возьми у него замок.

Нух затрусил к проходной. Он радостно сообщил привратнику о случившемся. У того даже глаза заблестели от удивительной новости. Ферхад в конце концов поверил Нуху, что во всем виноват Муртаза, именно из-за него удержали тогда четырехдневное жалованье у привратника. Он с готовностью протянул замок. Боязнь покинуть пост у фабричных ворот удержала Ферхада, иначе он обязательно сбегал бы к складу, чтобы поглазеть на спящего надзирателя. «Ну, ничего, — подумал Ферхад, — едва директор явится на фабрику, тут же ему обо всем и доложу…»

— Попался, голубчик! — злорадствовал Нух. — Вот тебе и лев на службе! Ничего, уж мы постараемся, чтобы его уволили немедля!

— Думаешь, уволят? — с сомнением спросил привратник.

— Какое еще сомнение! Начальника ткацкого цеха чуть кондрашка не хватила от радости! Увидишь, с каким треском выставят этого типа!

На дверях повесили замок. Начальник ткацкого цеха потирал руки и все приговаривал:

— Поглядим, как он теперь за него станет заступаться, наш дорогой технический…

Мастера тоже не унимались:

— Да разве его выгородишь на этот раз? Какая польза ему от этого?

— Мы все свидетели!.. Своими глазами видели. Дрыхнет без задних ног да еще храпит, скотина, громче ишака.

— Вот тебе и отважный лев, образцовый служака. Ишь, курсы закончил, а спать на работе не разучился. Пусть полюбуется на него директор.

— Рабочие нашего прядильного цеха бурлят. Если бы я их не удержал…

— А чего держал? — спросил начальник ткацкого цеха и презрительно сморщил губы. — Рабочие из себя выходят, рвутся счеты свести, а он не пускает. Удивительный вы народ…

Он отвел мастера в сторону и стал с ним о чем-то тихо совещаться.

В восемь тридцать на фабрике появился технический директор. Выслушал Ферхада.

— Так! Значит, ждут меня… — И зашагал прямо к себе.

Проходя мимо склада, покосился на двери, увидел замок. Выходит, правду говорил привратник. Вся фабрика подстроила этому человеку ловушку, в то время как он, единственный среди всех, исправно несет службу, себя не жалеет, из сил выбивается, смотрит за порядком и спуску никому не дает. Дочери родной не пожалел. За ворами гнался. Поймал, ничего не побоялся. И все один! А тут ему яму роют, осрамить хотят, чтоб с фабрики выжить, с позором уволить…

Директор вошел в кабинет, остановился около стола. С фабричного двора через раскрытое окно доносился непривычный гул толпы. Через тюлевые занавески директор увидел собравшихся рабочих во главе с мастерами, услышал, как люди говорят, подталкивая друг друга: «Давай, вот ты! Иди скажи!..»

В дверь постучали. Директор стоял молча, выжидая. Снова раздался почтительный стук в дверь.

— Входи! — Голос директора не предвещал ничего хорошего.

В дверях появился Нух, на лице его сияла улыбка. Увидев грозный взгляд директора, контролер Нух замер на месте.

— Ну, что стряслось? Чего тебе?

— Здравия желаем, бейим! — пролепетал Нух, переминаясь с ноги на ногу.

— Давай, говори! Выкладывай, что у тебя там припасено!

Контролер в растерянности топтался на месте, потирая зад, будто только что свалился с ишака и больно ушибся.

— Говори! — крикнул директор.

Толпа во дворе дрогнула и попятилась. Ряды рабочих начали постепенно редеть.

— Что молчишь? А?

— Мне нечего сказать, бейим…

— Так чего же пришел?

— Чтоб пожелать доброго здравия, бейим.

— Благодарю. Еще чего?

— Добро пожаловать!

— Очень хорошо! Ну а теперь пошел отсюда!

Обескураженный контролер выскочил из кабинета, не зная, что и думать.

— Аллах всемогущий, он прямо что порох, ей-богу. Слова сказать не дал. Того и гляди, взорвется.