Адам Джонсон - Сын повелителя сирот

– Ты прав. Надо остановить человека, пока он не наделал глупостей, – сказал второй помощник, затем отступил на шаг и бросил свой нож в море.

Подняв винтовки, матросы обернулись к Джервису. Он подошел к Чон До.

– Я признателен тебе, что ты уговорил его отступиться, – сказал он и, пожимая Чон До руку, сунул ему визитку.

– Если когда-нибудь будешь в мире свободных.

Оглядев в последний раз «Чонма», лейтенант произнес: «Удаляемся, господа».

И, словно двигаясь в танце, – винтовки вниз, отступление, перестраивание, винтовки вверх – восемь американцев покидали «Чонма» так, чтобы семь из них постоянно держали на прицеле команду. Через несколько мгновений палуба опустела, и шлюпка исчезла из виду.

Лоцман сразу встал к штурвалу, чтобы развернуть «Чонма». Серый корпус сторожевого корабля незаметно растаял в тумане. Чон До прищурился, стараясь представить себе «начинку» сторожевика – систему управления и коммуникаций, способную засечь любой сигнал, любое слово, произнесенное в этом мире. Он взглянул на визитку в своей руке. Это было вовсе не патрульное судно, а перехватчик, американский «Фортитюд». Внезапно Чон До почувствовал, что по его ботинкам ползают креветки.

Хотя топлива оставалось мало, капитан приказал идти прямо на запад. Команда надеялась, что он не потопит оскверненную «Чонма» в какой-нибудь укромной бухте, а войдет в безопасные северокорейские воды.

Они быстро бежали по волнам, и, когда на горизонте показалась земля, было странно, что наверху не хлопает флаг. Лоцман у штурвала не сводил глаз с двух белых квадратов на стене, где раньше висели портреты их вождей.

Чон До, изможденный, не спавший, сметал креветок, которых разбросал, в сточный желоб, возвращая их в родную стихию. Но на самом деле он лишь притворялся занятым, как и помощники капитана, которые возились с садком, а машинист – с лебедкой. Сам капитан мерил палубу шагами и злобно ворчал. Команда, боясь приближаться к нему, пока он был в таком состоянии, не сводила с него глаз.

Капитан снова прошел мимо Чон До. Кожа у старика покраснела, делая черные татуировки особенно яркими.

– Три месяца, – рявкнул он, – три месяца ты был на этом корабле, но даже притвориться рыбаком не смог! Ты тысячу раз видел, как мы на этой самой палубе разгружаем сети – разве ты не ешь из одной кастрюли с нами и не срешь в одно ведро с нами?

Все смотрели, как капитан дошел до носа, а когда он вернулся, помощники перестали притворяться, что работают, а лоцман вышел из-за штурвала.

– Ты засел там внизу с наушниками, крутишь свои настройки и стучишь на пишущей машинке. Когда ты появился здесь, мне сказали, что ты владеешь тхэквондо, мне сказали, ты умеешь убивать. Я думал, ты проявишь себя, когда придет время. Да какой ты офицер разведки! Ты не можешь даже притвориться тупым работягой, как мы.

– Я не из разведки, – сказал Чон До. – Я простой парень, которого отправили в языковую школу.

Но капитан не слушал.

– Второй помощник сделал глупость, но он действовал, он защищал нас, а не подставлял под удар. А ты, ты застыл на месте, и теперь нам конец.

Первый помощник открыл было рот, но капитан бросил на него свирепый взгляд.

– Мог сказать, что ты репортер и готовишь статью о простых рыбаках. Или ученый из университета Ким Ир Сена и изучаешь креветок. Тот офицер не собирался заводить с тобой дружбу. Ему наплевать на тебя. А они – еще хуже, – показал на берег капитан. – Для них люди ничего не значат, совсем ничего.

Чон До тупо уставился в глаза капитана.

– Ты понимаешь?

Чон До кивнул.

– Тогда повтори.

– Люди ничего не значат для них, – сказал Чон До.

– Правильно, – произнес капитан. – Им важно только одно – понравится или нет то, что мы расскажем. Когда они спросят, что стало с нашим флагом и портретами, что ты им ответишь?

– Не знаю, – ответил Чон До.

Капитан повернулся к машинисту.

Машинист сказал:

– Был второй пожар, на этот раз в рубке, и портреты, к сожалению, сгорели. Мы могли бы разжечь огонь, а когда корабль обгорит немного, потушим его огнетушителем. Чтобы он еще дымился, когда войдем в порт.

– Хорошо, хорошо, – согласился капитан. – А что ты делал во время пожара?

– Я обжег руки, спасая портреты Вождей.

– А как начался пожар? – допытывался капитан.

– Виновато дешевое китайское топливо, – ответил второй помощник.

– Хорошо, – сказал капитан.

– Разбавленное южнокорейское топливо, – предложил первый помощник.