Жан-Луи Кюртис - Парадный этаж

У молодой женщины был сильный английский акцент. В ее обращении к Сесиль явственно проскальзывали нотки почтительности. Женщины называли какие-то имена. Бернар понял, что речь идет о детях (возможно, о детях его сына Арно), воспитанием которых занималась эта особа. Например, она говорила: «Дени сегодня утром был умницей». Гувернантка, конечно же. «Мисс». В семье поддерживаются добрые традиции… До Бернара вдруг дошло, что он дед. До сих пор он никогда над этим не задумывался. Но от этой мысли ему не стало ни жарко, ни холодно. Он с удивлением слушал голос своей жены. Правда, это был уже не совсем тот голос, что десять лет назад. Изменился его регистр и даже немного тембр: нежное сопрано сменилось драматическим меццо-сопрано, серебряное звучание приобрело бронзовый резонанс. Речь ее сделалась более быстрой и, главное, более властной, чем прежде. Любопытно, любопытно… Что же произошло? Возможно, это просто результат большей уверенности в себе, которая приходит с возрастом… Внешне Сесиль немного постарела, точнее, чуть раздалась в талии, появился двойной подбородок, морщинки у глаз стали заметнее… Но Бернар отметил, что походка ее сделалась еще решительней, победоносней… «Это, должно быть, проявление властности. Меня здесь больше нет, никто не изводит ее. Она правит одна». Он решил, что неприлично дольше сохранять инкогнито, пора предстать перед женой, иначе она подумает, будто он долго подслушивал их за ширмой. Он уже хотел было встать, но в эту минуту слова, произнесенные Сесиль, парализовали его:

— Обеспеченная символика груди.

Бернар не поверил своим ушам: неужели она действительно произнесла эти слова? Продолжение разговора заставило его убедиться в том, что он не ослышался: фраза относилась к фильмам, вернее, к рекламам некоторых фильмов. Англичанка, должно быть, заметила, что все эти рекламы изображают женщин с обнаженной грудью. Бернар не припомнил, чтобы раньше когда-нибудь он слышал от Сесиль об «обеспеченной символике». Употребление этого жаргона вульгарной психоаналитики было новым для нее. В его памяти вдруг всплыл кокетливый полицейский, ищущий свой носовой платок в ридикюле… Внешне оба эти явления не имели никакой связи; и тем не менее каким-то непонятным образом Бернар почувствовал, что они связаны, что между ними существует некое тайное родство. В этот момент англичанка рассеянно, словно на мебель, без малейших признаков интереса взглянула на него. Обуянный неожиданным безудержным весельем, Бернар довольно плутовски подмигнул ей. Захваченная врасплох, молодая женщина открыла рот и поспешно отвернулась. Щеки ее порозовели. Бернар услышал, как Сесиль спросила:

— Что случилось, Маргарет?

Широко улыбаясь, он встал и подошел к столику, за которым сидели женщины.

— Добрый день, Сесиль, — проговорил он самым естественным тоном. — Да, это я подмигнул мадемуазель.

Его жена с ошеломленным видом долгим взглядом посмотрела на него. Потом пробормотала вполголоса:

— Ты здесь…

Бернар раскинул руки, поднял брови, всем своим видом как бы показывая: «Да, разумеется, ты же видишь…»

— Как случилось… — начала Сесиль и не закончила; казалось, она потеряла самообладание. Она огляделась по сторонам, почти испуганно моргая.

— Ты не ожидала такой встречи, — продолжал, улыбаясь, Бернар. — Я тоже. Я собирался нанести тебе визит сегодня вечером или завтра…

— Визит? — спросила Сесиль немного срывающимся голосом. — Леон сказал мне, что ты остановился в гостинице… Я нахожу это… — Она чуть повела рукой.

— Может быть, ты представишь меня даме? — сказал Бернар светским тоном с некоторой настойчивостью; он ласково взглянул на англичанку, все еще румяную от смущения и явно не знавшую, как ей держаться.

— Мисс Хопкинс, — произнесла Сесиль, потом повернулась к своей собеседнице: — Это мой муж, представьте себе!

Бернар церемонно поклонился и пожал руку, протянутую ему мисс Хопкинс.

— Могу я сесть? — спросил он.

Жена согласно кивнула головой, он взял у соседнего столика свободный стул и сел.

— Ну вот и хорошо. Как ты поживаешь, Сесиль? Выглядишь ты прекрасно.

— А как ты?

— Спасибо, я чувствую себя превосходно… Да, я не поехал сразу домой потому, что хотел сначала вновь обрести контакт с городом, Леон должен был объяснить тебе… И еще потому, что… — Он запнулся, приветливо посмотрел на мисс Хопкинс и снова обратился к жене: — Я полагаю, мисс Хопкинс в курсе?.. — Он оборвал фразу, начатую с вопросительной интонацией.