Борис Мишарин - Иллюзионист

– Конечно, поможем, – ответили в голос Екатерина Матвеевна и Анастасия Николаевна, – и нам веселее будет.

– Хорошо, обустроимся как следует, тогда и свадьбу сыграем, будем сына ждать, как сказал вещий Олег.

– Вещий Олег… это надо же… – засмеялась Алиса и ее поддержали все.

Два коттеджа, стоявшие рядом, соединялись между собой проделанной калиткой в смежном заборе. По улице друг к другу не ходили, а дети играли то там, то здесь, где им хотелось, так же и спали: то в одном коттедже, то в другом. Места стало больше, и детский городок построили Белоусовы совершенно другим, не похожим на соседний, даря детям разнообразие.

Андрей пришел к Виктору.

– Ты помнишь Ларионову Олесю Ивановну?

– Конечно, порядочная женщина, почему ты интересуешься, Андрей?

– У ней уже квартал оборотов нет, деньги давно на нуле. А клуб работает, живет… что-то случилось там, не знаешь?

– Что-то случилось… – повторил Виктор, – она гордая женщина, ко мне обращаться не желает. Князь уже помогал ей, и она повторно не хочет его беспокоить.

– Если она нуждается в помощи – почему ты не поможешь ей сам, она может и не узнать, если это так важно для престижа.

– Престиж здесь ни при чем, Андрей. Не помогаю, потому что она сама выкарабкается и очень скоро. Сама свои проблемы решит результативно.

– Хорошо, если так… Значит, ты знал все?

Виктор ничего не ответил, пожимая плечами.

Ларионова сидела в кресле своего кабинета в раздумьях. Сегодня опять не будет выручки, снова гуляют оборзевшие менты, распугавшие всех клиентов. Не просто гуляют – они не платят и грозят расправой персоналу, мордобитие уже было, никто не хочет с ними связываться. Служба безопасности бессильна в данном случае.

Может все-таки обратиться к будущему хозяину? Она вспомнила про свое завещание. Нет… а как бы он сам поступил в данном случае, как бы действовал Виктор?

Постепенно груз навалившейся финансовой тяжести переставал давить на мозги, и они освобождались для дельной мысли. Это же так просто, а я три месяца в убытках сижу, усмехнулась Олеся.

На следующий день она позвонила начальнику местной полиции и пригласила его в гости. Полковник Черенков давно поглядывал на симпатичную бизнесменшу, но она не давала повода и мгновенно обрубала все его попытки неформального общения. А тут такой случай – сама позвонила и пригласила.

Он заявился к ней вечером с большим букетом цветов.

– Мне очень приятно, что вы пришли, Егор Максимович. Извините, что не подошла к вам в отдел, но обращаюсь официально – подчиненные вам оперативники и другие полицейские уже три месяца терроризируют мой кафе-бар "Олимп". Они пьют, гуляют, денег, естественно, не платят, а если им напоминают об оплате, то бьют моих сотрудников, грозятся всех посадить и так далее. Я прошу вас разобраться и принять правовое решение.

– Вот, значит, как вы меня встречаете вместо ласки. Хрен я буду разбираться, а твой бильярд вообще прикрою. Но могу предложить альтернативу – ты будешь иметь свой клуб, а я тебя. Так что снимай трусики, девочка, и не выпендривайся. Все равно завалю, хочешь ты этого или нет.

Он накинулся на нее, но вбежавшая охрана скрутила ему руки, надела наручники и удалилась.

– А теперь поговорим серьезно, Егор Максимович, видеоаппаратура сейчас выключена, но мое обращение к вам и попытка изнасилования зафиксированы. Вам грозит, не знаю, сколько там, но не меньше десятки, я думаю. Мент… да еще по такой нехорошей статье… вас же в СИЗО опустят, петушок ты мой ласковый, девочка Егорушка, – она засмеялась. – Твои менты у меня три месяца безобразничали, я посчитала убытки – три миллиона деревянных, не много. Плюс еще убытки будут, твои мусора народ разогнали, пока он назад вернется… Сегодняшнее твое оскорбление… Гуляли у меня всегда пять твоих ментов, ты их знаешь, сам шестой будешь. Короче – на всех шестерых десять миллионов, – она глянула на часы, – до семи вечера завтрашнего дня. Принесешь лично, с другими общаться не стану. На твоих ментов тоже видеозаписи имеются, но они не много, годика по три-четыре получат. Так что с них по лимону и с тебя пять… за ласку. Больше на них не вешай, я проверю. Принесешь деньги – все забуду. И еще одно условие – вы все срочно из органов увольняетесь сами. Видеозаписи я передам Иллюзионисту на хранение, чтобы вскрыли после моей смерти. Я попросила, он прямо сейчас ко мне подъедет. Вдруг трамвай пьяный задавит или инфаркт случится. Но если мне исполнится семьдесят лет, то конверт подлежит уничтожению без вскрытия. Такое будет мое завещание. Не будет денег – в девятнадцать ноль одну минуту записи уйдут в интернет и на телевидение. Пшел отсюда, гнида. Охрана – снимите наручники и пинком под зад, пусть катится и думает.