Борис Мишарин: Иллюзионист

Генерал-майор службы внешней разведки Герасимов Станислав Евгеньевич очень заинтересовался Иллюзионистом. Он пригласил к себе полковника Артемьева и приказал собрать досье на человека-легенду.

– Ефим Кондратьевич, меня интересуют его родители, детский дом, где он вырос. Все до 1941 года – странности поведения, наклонности, особенности мышления, короче – все. Задача ясна?

– Не совсем, товарищ генерал. Почему именно до 1941 года?

– С началом войны его биография достаточно освещена по сей день. Но с момента рождения до это времени практически ничего неизвестно, только детский дом, где он рос. Поэтому поезжайте в Н-ск и начинайте с детского дома, покопайтесь в архивах ЧК и НКВД того времени.

– Понятно, товарищ генерал, разрешите идти?

– Иди, полковник, иди. Главное – результат мне добудь, это очень важно.

Артемьев вылетел в Н-ск и поселился в гостинице. Сразу же принялся за поиски детского дома, ощутив, что история начала прошлого века не хотела расставаться со своими тайнами. От детского дома не осталось ничего, даже здания, но в архиве удалось найти список его сотрудников. После кропотливой недельной работы полковник все-таки нашел маленькую ниточку – семидесятилетняя Егорова Анастасия Александровна оказалась дочерью одной из работниц того самого детского дома. Артемьев немедленно выехал к ней домой. Дверь открыл мужчина лет пятидесяти.

– Вам кого? – спросил он.

– Я бы хотел поговорить с Анастасией Александровной.

– А вы кто такой будете?

– Видите ли, мой отец вырос в детском доме, где раньше работала Анастасия Александровна, хотел расспросить ее о своем отце.

– Она здесь больше не живет, – ответил мужчина и захлопнул дверь.

Артемьев стал звонить снова, дверь отворилась:

– Тебе в морду дать или как? Сказано – не живет.

Мужчина попытался захлопнуть дверь, но полковник подставил ботинок.

– Тогда подскажите где ее найти? – попросил он.

– Размечтался… Ногу убери, а то сломаю.

Артемьев пожалел, что не взял с собой документов прикрытия, например, полицейское удостоверение, но ссориться с мужчиной не стал, отправившись к участковому инспектору.

– Помочь вам, гражданин, конечно, можно, но сначала документики предъявите, – произнес капитан полиции в ответ на просьбу Артемьева.

Делать нечего, пришлось предъявить служебное удостоверение.

– Извините, товарищ полковник, не знал. Пришли бы чекисты – не удивился, но зачем разведке семидесятилетняя бабушка?

– По существу можете что-то сказать?

– Да, конечно, это ее сынок вам дверь открывал, он уже несколько лишних лет на свободе ходит, а свою мать упрятал в дом престарелых.

Участковый написал адрес на листочке, Артемьев поблагодарил и отправился в путь. В доме престарелых он решил воспользоваться другой легендой.

– Понимаете, Анастасия Александровна, я журналист и писатель, хочу написать книгу о нашем выдающемся земляке Викторе Иллюзионисте – вот и собираю информацию. Ваша мама когда-то работала в детском доме, где он рос, может что-то рассказывала о нем?

– Витенька Иллюзионист, – Егорова улыбнулась, – хороший мальчик, хоть и постарше меня намного будет. Мама о нем много рассказывала, удивительный человек.

– Расскажите, Анастасия Александровна, как он рос, учился, какие были наклонности, характер?

– Учился он замечательно – только на пятерки и двойки. Никогда не брал в руки учебники, но знал все и домашние задания не делал, за что и получал двойки. Учителя считали его очень одаренным мальчиком, который схватывал тему на лету и запоминал все, что говорит преподаватель, поэтому и не учил уроки. Мама рассказывала, что Виктор не выносил несправедливости, всегда заступался за младших, любил природу.

– Может за ним водилось что-то необычное… какие-нибудь способности? – спросил Артемьев.

– Необычное?.. Он весь был необычным, так говорила мама. Необычные умственные способности, память и умение предугадать ситуацию. Он словно наперед знал, что произойдет в ближайшее время. Как-то его класс попал в грозу, и они спрятались под большим деревом от дождя, но Виктор всех выгнал из-под дерева, в которое сразу же ударила молния. Он объяснил это знанием физики, но мы-то все знали, так говорила мама, что это не физика, а его дар предвиденья.

– Иллюзионист… почему ему дали такую фамилию?

– Так он поступил в детдом уже с этой фамилией из другого детского дома, из Москвы.

– Из Москвы? – удивленно переспросил Артемьев, – но в архивных документах об этом ни слова.