Артур Хейли - Перегрузка

— Пойду-ка я что-нибудь тебе приготовлю, — сказала она, вставая с дивана.

Он проводил ее до небольшой, но изящно скомпонованной кухоньки, где все придумал и реализовал сам Уолтер Тэлбот. Концептуально здесь все отвечало авторскому подходу. Вначале были проведены временные и пространственные исследования функционального предназначения, затем продумывалась компоновка узлов с максимальным удобством, чтобы все было под рукой. Ним устроился за разделочным столом, наблюдая за Ардит, но не вмешиваясь в ее хлопоты. Он считал, сейчас ей было даже полезно чем-то заняться, чтобы переключить внимание.

Она подогрела суп, разлила его в глиняные миски и отхлебывала из своей потихоньку, пока готовила омлет, приправленный рубленым луком и грибами. Глядя, как Ардит разрезает омлет и раскладывает его на тарелки, Ним почувствовал, что все-таки проголодался, и с аппетитом принялся за еду. Сначала Ардит попробовала заставить себя поесть, но вскоре отказалась от этой мысли. Она сварила крепкий кофе. Захватив чашки, они снова переместились в гостиную.

— Я ведь могу потребовать, чтобы мне позволили посмотреть на Уолтера, — задумчиво произнесла Ардит.

— Если будешь настаивать, никто не сможет тебе отказать, — проговорил Ним. — Но я надеюсь, что ты не станешь этого делать.

— А что будет с теми, кто подложил бомбу, кто убил Уолтера и всех остальных? Ты думаешь, их поймают?

— Наверное. Но это не так просто, когда имеешь дело с безумцами. Сумасшедших поймать труднее, потому что в их действиях отсутствует рациональное зерно. Но если они совершат нечто подобное, что очень даже вероятно, кара их обязательно настигнет.

— Мне кажется, я должна желать того, чтобы их покарали. Но я такого желания не испытываю. Может, это плохо?

— Нет, — заметил Ним. — В любом случае об этом позаботятся другие люди.

— Как бы там ни было, случившегося не исправишь. Уолтера и всех остальных уже не вернуть, — с грустью в голосе проговорила Ардит. — Ты знал, что мы прожили в браке тридцать шесть лет? Надо быть благодарным судьбе за это. Не многим это выпадает. Причем в основном это были счастливые годы… Целых тридцать шесть лет… — Ардит тихо заплакала. — Обними меня, Ним, — проговорила она сквозь слезы.

Он обнял ее и положил голову Ардит себе на плечо. Он чувствовал, что она плачет, но это уже не было похоже на прежнее истерическое рыдание. Это были слезы прощания и смирения, памяти и любви. С таких тихих, очищающих слез начинается процесс выздоровления человеческой души — древнее и необъяснимо таинственное чудо, как сама жизнь.

Обнимая Ардит, Ним вдруг уловил приятный, тонкий аромат. Он не воспринимал его, когда они сидели рядом. Когда же она успела подушиться? Наверное, когда поднималась к себе. Ним попробовал переключить свои мысли на что-нибудь еще.

Между тем уже совсем стемнело. На улице стало безлюдно и тихо. Лишь изредка мелькали огни проезжавших автомобилей. В доме же все упокоилось, как с наступлением ночи.

Ним почувствовал, как Ардит вздрогнула в его объятиях. Она перестала плакать и придвинулась совсем тесно к нему. Он снова ощутил пьянящий аромат ее духов. И вдруг, к собственному изумлению, почувствовал, что его тело откликнулось на ее близость. Он попытался было заставить себя переключиться на что-нибудь еще, взять себя в руки и мысленно отстраниться от происходящего, но тщетно.

— Поцелуй меня, Ним!

Она придвинула лицо совсем близко к нему. Их губы соприкоснулись, сначала едва-едва, потом все сильнее. Поцелуй Ардит был нежным, соблазнительным и зовущим. Почувствовав, что в них обоих зарождается страсть, Ним спросил себя: «Неужели это возможно?»

— Ним, — тихо сказала Ардит, — выключи свет.

Он подчинился, хотя внутренний голос подсказывал: «Не делай этого! Уйди сейчас же! Немедленно!» Но, презирая самого себя, он твердо знал, что не уйдет и что его внутренний голос угас еще до того, как успел о себе заявить.

Диван был просторный. Пока Ним выключал свет, Ардит успела снять с себя кое-что из одежды. Он помог ей раздеться полностью и быстро разделся сам. Когда оба растворились во взаимных объятиях, он ощутил в ней чувственную, любвеобильную и опытную партнершу. Ее пальцы, слегка касаясь его тела, нежно дразнили, старались доставить ему удовольствие, и она в этом преуспела. Он отвечал ей тем же. Вскоре Ардит застонала, потом громко вскрикнула:

— О Боже, Ним! Чего ты еще ждешь… Ну пожалуйста!

Он почувствовал запоздалое, какое-то расплывчатое угрызение совести, а потом на него накатил страх, что в любую минуту в комнате, как они обещали, могут появиться Уолли и Мэри.