Артур Хейли - Перегрузка

— Да, правильно, даже если они не отступают от обещанного, все равно веры им нет. — Лаура Бо повернула голову в сторону обоих судей, которые внимательно ее слушали. — В прошлом «Голден стейт пауэр энд лайт» и многие другие промышленные компании показали себя не заслуживающими доверия в связи с экологической проблематикой. Когда за ними никто не присматривал, они отравляли воздух и воду, расхищали леса, расточали полезные ископаемые, оскверняли пейзаж. Сейчас наступили другие времена, когда об этих грехах становится известно, но они стараются нас убедить: «Доверьтесь нам. Наше прошлое не повторится». Только вот ни я, ни многие другие, мы им не доверяем — ни в Тунипе, ни где-либо еще.

Слушая Лауру, Ним размышлял о том, что, хотя в сказанном ею, несомненно, присутствовала логика фактов, он без особого труда мог бы оспорить ее взгляд на будущее. Ним верил, что «ГСП энд Л» и подобные ей организации учились на старых ошибках, постигали науку формирования граждан, ответственных за сохранение окружающей среды. В конце концов, бережное отношение к экологии превратилось сейчас в хороший бизнес. Впрочем, никакой здравомыслящий человек не смог бы оспорить оценку, которую Лаура дает прошлому. Ниму подумалось, что пока Лаура находилась на свидетельском месте, ей удалось поднять уровень дискуссии, установленный ограниченным Дейви Бердсонгом с его дешевым зрительским эпатажем.

— Несколько минут назад, — обратился Притчетт к Лауре Бо, — вы утверждали, что некоторые виды животного и растительного мира Тунипы уже нигде больше не встретить. Не могли бы вы их назвать?

Председатель «Секвойи» кивнула.

— Мне точно известно о двух: диком цветке-мытнике и микродиподопсе, известном как мышь-кенгуру.

«Вот где наши пути расходятся», — подумал Ним. Он вспомнил собственные слова в споре с Лаурой Бо за завтраком два месяца назад: «Вы дадите мыши или мышам закрыть проект, который необходим миллионам людей?» Видимо, та же мысль пришла в голову и Родерику Притчетту, потому что его следующий вопрос был:

— Не боитесь ли вы критики за два этих пункта — цветок и мышь? Не считаете ли вы, что люди скажут: человек и его желания важнее?

— Я понимаю, мне не избежать резкой критики и, возможно, даже оскорблений, — ответила Лаура Бо. — Однако никому не дано отрицать очевидное: сокращение или истребление любого вида, оказавшегося под угрозой исчезновения, безрассудно и безнравственно.

— Может, объясните это подробнее?

— Пожалуйста. К этому причастен принцип жизни и смерти, который многократно и бесцеремонно нарушается. Урбанизация, промышленность, магистрали, нефтетрубопроводы и все прочее уже нарушили равновесие природы, разрушили жизнь растений, водоразделы и плодородие почвы, вытеснили живые существа из мест их обитания или же полностью уничтожили, прервали циклы естественного роста. При этом полностью игнорировался тот факт, что малейшая частичка природы зависит от других таких частичек во имя продолжения жизни.

— Однако, миссис Кармайкл, — раздалась реплика со скамьи судей, — природа усвоила способность приспосабливаться.

— Только до некоторой степени. Все имеет свои пределы.

Член комиссии вежливо кивнул:

— Пожалуйста, продолжайте.

Лаура Бо Кармайкл, высокомерная и невозмутимая, продолжила:

— Больше всего меня беспокоит то, что прежние экологические решения базировались на кратковременной целесообразности, никогда не учитывая масштабного взгляда на будущее. В то же время современная наука — а я так говорю потому, что сама ученый, — действовала в условиях самоизоляции, не задумываясь о том, что так называемый прогресс в одной сфере может нанести ущерб жизни и природе в целом. Ярким примером того может служить загрязнение воздуха автомобилями, которые своим возникновением тоже обязаны науке. Поскольку к ним приложим фактор целесообразности, им позволено оставаться источником смертельной опасности. Еще один пример такого рода — избыточное применение пестицидов, которые, сохраняя определенные формы жизни, уничтожают значительно большее их количество. То же самое можно сказать о губительном воздействии аэрозолей на атмосферу. Этот перечень можно продолжать до бесконечности. Таким отношением к окружающей среде мы сами подписываем себе приговор.

Пока выступала председатель клуба «Секвойя», в зале царила полная тишина. И сейчас все замерли в ожидании того, что она еще скажет.

— И за всем этим стоит опять-таки целесообразность, — повторила Лаура Бо, впервые повысив голос. — Если будет дано разрешение на возведение этого чудовищного объекта в Тунипе, на гибель будут обречены не только дикий цветок и микродиподопс, но и многое другое. Если этот процесс продолжится, я предвижу тот день, когда отдельный промышленный объект, подобный Тунипе, будет восприниматься как более приоритетный, нежели сохранение последнего уголка, где еще можно увидеть желтые нарциссы.