Анатолий Курчаткин - Солнце сияло

Ульян, оглядев мою расцветшую синяками физиономию с заклеенной бактерицидным пластырем губой, только похмыкал.

— Пойдем, попьем чаю, — позвал он, кивая в сторону кухни.

Ульян, единственный из всех, к своему долгу присовокупил еще столько же. О чем я его не просил. Он это сделал по собственной воле.

— Извини, больше не удалось занять, — виновато сказал он, отдавая мне деньги.

Минут через сорок, сытно поужинав начавшей забываться домашней едой, я вновь был на улице. Идти к метро ехать домой было ближе в левую арку — на старый Арбат, но ноги, как это однажды уже случалось, понесли меня в правую арку, и задами бывшего родильного дома Грауэрмана я вышел на Новый Арбат.

Было уже совсем темно, ночь, и проспект плавился в своем разноцветном неоновом море, бил им в глаза — недоступный, враждебный, родной, любимый. Я стоял на краю тротуара, смотрел в перспективу залитого огнями просторного ущелья и вдруг обнаружил, что чувство, с каким смотрю, — это чувство прощания. День закончился — я насобирал тысячу долларов с небольшим. Тем, чтобы заложить технику, я даже не занимался. А мог не заниматься этим и завтра: сумма, что у меня сложилась бы к завтрашнему вечеру, не составила бы и половины того, что требовалось.

Не помню, как случилось, что я оказался около магазина Ловца. Я стоял, невидяще уставясь на светящийся аквариум витрины, и думал, что если бы не ночь, он мог быть на месте, и если бы он был на месте, я бы попросил его о помощи. Ведь есть у него какая-то «крыша», вдруг он сможет прикрыть меня ею. Чтобы попросить недостающие десять тысяч — мне даже не приходило в голову.

Узкая стеклянная створка двери ловцовского магазина неожиданно растворилась, и на крыльцо изнутри выступил охранник.

— Сергей Михайлович приглашает вас подняться к нему. Если у вас есть время, — выученно произнес он — то, что ему было приказано.

Ветерок мистического чувства овеял меня.

— Он здесь? — спросил я, словно из слов охранника это не явствовало. Откуда ему известно, что я тут?

Охранник указал глазами куда-то наверх, и я понял, что уж в этой-то части — никакой мистики: я был замечен в камеру наружного наблюдения.

Ловец ждал меня у стойки ресепшена, облокотившись о нее и забросив ногу на ногу, в позе нетерпения и усталой расслабленности.

— Что это вас занесло в наши края в такой час? — спросил он, пожимая мне руку и увлекая мимо пружинного стада слонов и гиппопотамов к себе в кабинет.

Я отдал должное его такту: красоты моей физиономии он словно бы не заметил.

— А вы что здесь в такой час? — спросил, в свою очередь, я.

— Частный бизнес. Свое дело. Потребуется, и ночь не уйдешь.

— Что-то не в порядке? — Я старался придать голосу заинтересованность.

— Нет, все в порядке. — Ловец словно бы встал перед своим бизнесом и загородил собой туда вход. — Рад вас видеть. Так что вас сюда занесло?

Он был несколько церемонен, как обычно, он выказывал самое дружеское расположение и держал дистанцию одновременно, а я мысленно уже насадил его на крючок своего шкурнического интереса, и мной владела только одна мысль: как исхитриться и выложить ему свою просьбу.

Но мне не пришлось исхитряться. Мы зашли в его кабинет, уселись в кресла, он подал рюмки, «Хеннесси», налил и, тут же отставив свою в сторону, спросил:

— У вас ничего не случилось? А то у меня ощущение…

Он недоговорил — я его перебил:

— Случилось.

Сбиваясь и перескакивая с одного на другое, я рассказал ему о своей истории — моя физиономия была к ней наглядной и убедительной иллюстрацией. Когда я помянул имя Барана, по тому, как он покивал, мне показалось, оно ему небезызвестно.

— Есть у вас возможность помочь? С разборкой? На стрелку с его быками кого-то послать? — мужественно высыпал я сразу целый набор крутых словечек, завершая свое захватывающее повествование.

— На стрелку? — переспросил Ловец с непонятной для меня улыбкой. И покачал головой: — Быки не его. Откуда у него быки.

— Но они были! — вырвалось у меня. — Я не выдумал!

— Да я не сомневаюсь, помилуй Бог. Были, конечно. Я говорю, это не его быки. — Ловец ткнул пальцем в сторону, словно указывая на что-то: — Вот этих, что там оттягиваются, в том заведении, схватили? У него там поклонники его таланта.

До меня дошло, что он имеет в виду тот знаменитый ресторан посередине Арбата, от которого лупят в небо прожекторы.

— И что, какая разница? — спросил я.

— Еще какая, — сказал Ловец. — Правым с ними никогда не будешь. Какая тут стрелка. Против них нужно прикрытие откуда-нибудь с Лубянки иметь.