Ирвин Шоу - Допустимые потери

– Шейла, – произнес он печально, – ты совсем не похожа на себя, ты говоришь не своим голосом.

Речь жены была отражением слов сына мистера Грея, который при последней встрече презрительно сказал отцу, что тот грызет сухую корку, сидя в углу, и вполне этим доволен.

– Одно я могу поведать тебе, муженек, совершенно точно, – злобно произнесла Шейла. – Нищета – как раз тот инструмент, который радикально меняет голос женщины.

После этой ссоры он и стал пить по ночам с друзьями – «мальчиками», как презрительно именовала их Шейла.

Для оправдания семейной бури годится любой предлог, думал тогда Деймон, однако он был слишком честен для того, чтобы взваливать всю вину за раздоры на супругу.

Вспоминая выражение злобного упрямства, которое не сходило с ее лица вот уже несколько месяцев, Деймон думал о том, что Шейла не только внешне похожа на итальянскую крестьянку, но и вести себя стала, как деревенская баба. Это было отвратительно, и хотя Деймон не знал, чем в конечном итоге все обернется, он был уверен в одном: дальше терпеть подобное положение он не в силах.

Он уныло сидел за своим письменным столом, разбирая счета и с негодованием вспоминая, как Шейла оттолкнула его в постели этой ночью. Зазвонил телефон. Он поднял трубку. На проводе оказалась Джулия Ларч. Когда она назвала свое имя, Деймон с большим трудом смог скрыть удивление.

– Я не перестаю вспоминать о том, насколько приятной для меня была вчерашняя встреча с вами, – прощебетала она, – и о том, насколько приятнее могло бы стать наше новое свидание.

– Вы очень добры, миссис… хм… миссис Дарч, – ответил Деймон.

– Я видела вас во сне, перед тем как проснуться, – продолжала она с тихим смехом. – А пробудилась я всего десять минут назад.

– Надеюсь, это было не самое плохое сновидение, – сказал Деймон, начиная испытывать смущение и надеясь, что сидящий за своим письменным столом Оливер не догадывается о том, что говорят на противоположном конце провода.

– Очень эротическое, – снова рассмеявшись, ответила она.

– Приятно слышать.

– Вот я и подумала, каким прекрасным завершением моего отдыха в Нью-Йорке мог бы стать ваш визит ко мне. Приходите прямо сейчас, пока я не забыла свой сон. Мы займемся любовью.

– Что же… Я… я… – замялся Деймон. – Звучит очень соблаз…

– Я остановилась в отеле «Борден» на Восточной Тридцать девятой улице. Номер четыреста двадцать шесть. Дверь будет открыта. – С этими словами она повесила трубку.

Деймон медленно вернул на место трубку и с горечью почувствовал, что прозвучавший по телефону чувственный голос пробудил желание. Несколько недель воздержания давали о себе знать.

– Что-нибудь важное? – поинтересовался Оливер.

– Нет. Просто один человек хотел попрощаться.

Деймон просидел еще пять минут, глядя в ряды зловещих цифр на листке. Затем, отложив бумагу в сторону, он резко встал из-за стола, вышел на улицу и направился через весь Манхэттен на Восточную Тридцать девятую улицу, где его ждала открытая дверь.

Прокладывая себе путь в густом полуденном потоке прохожих на Шестой авеню, он продолжал думать о звонке, раздавшемся в его офисе без малого одиннадцать лет назад, и о последовавшем за этим звонком дне. В постели Джулия Ларч оказалась вовсе не блеклой и выцветшей и уж совсем не застенчивой, и к вечеру он испытал столько оргазмов, сколько не испытывал за один день или одну ночь даже в те далекие годы, когда ему было восемнадцать.

Не известно, было это простым совпадением или нет, но после встречи с Джулией Ларч фортуна вдруг снова повернулась к нему лицом. Клиент, две первые книги-которого были приняты отвратительно и не распродавались, явился с романом, сразу попавшим в число бестселлеров и продержавшимся в середине списка почти два месяца; Деймон и еще один журналист не только получили контракт на литературную обработку автобиографии кинозвезды, но и сумели выбить себе солидный аванс; и наконец, в округе Уорчестер скончалась его тетушка, отписав племяннику в завещании десять тысяч долларов. У него пропало всякое желание напиваться, а Шейла, которая вначале опасалась, что это всего лишь временное затишье, в конце концов стала прежней Шейлой и даже извинилась за то, что была такой сварливой. Ему теперь не надо было тянуться к ней в постели, она сама тянулась к нему.

Оглядываясь назад, он видел, что самое счастливое десятилетие его жизни началось с того момента, когда он переступил порог номера Джулии Ларч. Но вспоминая события последних дней, Деймон не мог избавиться от ощущения, что для него начинается новая полоса жизни, темная и холодная. Время тайных подслушиваний и угроз, контактов с людьми, имеющими отношение к убийствам, время постыдных воспоминаний и возвращения мертвецов. Он знал, что сегодня напьется. Но Деймон не сомневался и в том, что Шейла, вновь поверившая в супруга как в надежного добытчика, его за это простит.