Олег Журавлев - Соска

— Господин Колотов имеет в виду… — простонал он.

Никто, кроме… Мишель! Ей я рассказал. Зачем тащить груз в одиночку, если можно переложить хотя бы часть на хрупкие плечики любимого человека? Любимые люди затем и нужны.

— Снимите очки, — повторил я.

На этот раз просьба прозвучала уверенней, торжественнее.

И тут случилось то, что подтвердило мою догадку. Визитер послушно ухватился двумя пальцами за дужку очков, в том месте, где она складывалась, на самом уголке, и легко сдернул очки.

Он бы этого не сделал. Я в этом был совершенно уверен.

Голубые, несколько водянистые, но все равно красивые глаза смотрели на меня с туповатой искренностью. Боже мой, обыкновенные голубые глаза!

— Я не буду подписывать контракт, — прохрипел я.

Это был не он.

Последующие лет десять я продолжал карабкаться к вершине горы. Там наверху прекрасно дышалось и росли только экологические фрукты. А на самой макушке сидело всего несколько человек — места мало. Эти несколько болтали ногами, обменивались любезностями и посмеивались над миром, который простирался далеко внизу и был, оттуда сверху, прост и понятен.

Мне не хотелось на макушку. Идиотское место — дальше нет горы. Хорошо, что хотя бы есть спуск вниз, хотя и крутой.

Вот только выбора у меня не было. Я знал: все, что бы я ни затеял, обречено на успех, поэтому в моих поступках на посту главы крупной компании не было ни логики, ни предсказуемости, ни ответственности за содеянное, а лишь сплошная дерзкая импровизация.

Конкуренты шалели от моих провокационных выходок, от невозможности их просчитать, от неизбежных джек-потов. Он толкал меня на самый верх, и от этого не было никакой защиты.

Уже третий год подряд я появлялся в списке самых богатых людей планеты, публикуемых ежегодно журналом «Форбс» с пометкой — зеленая стрелочка вверх, туда, к макушке горы, в том смысле, что здесь стоит ожидать дальнейшего продвижения в указанном направлении. Самый несчастный миллионер из всего списка.

Он не появлялся в открытую, но я был уверен, что за всеми моими попаданиями в десятку стоит он. Просто держит мишень и подставляет под пулю. Даже если это было и не так, я был обречен так думать. Я был заражен. Наверное, я даже слегка поехал головой, как раз настолько, чтобы это было не особенно заметно для окружающих.

Мысль бросить все и сбежать крепла во мне и наполнялась смыслом. Возможно ли это? Такое непросто осуществить даже обыкновенному человеку, главе семейства с сопливым сыном, женой Тамарой, собакой и злой тещей… А вот может ли свалить президент? Или Билл Гейтс? Исчезнуть, бросив свою империю на произвол судьбы. Спрыгнуть с макушки.

Судьбы миллионов людей зависят от закорючки, которую Бил Гейтс выводит на бумаге. На его плечах лежит огромная ответственность. Если у Билла болит живот, закорючка получается нервная и неряшливая, но он обязательно ее поставит. В принципе он даже не имеет права на понос. Он не принадлежит сам себе. Он принадлежит миллионам людей, которые ждут его закорючки.

И все-таки. Предположим, Билл Гейтс решил-таки свалить [1] Когда писался роман, Билл Гейтс еще не объявил о своем решении покинуть «Майкрософт». . Предположим, что у него начался этот самый понос, на который он не имеет права.

Технически такой побег с трудом выполним. Хотя бы потому что Биллу никогда не удается остаться одному. Даже те несколько минут, что он просиживает на очке в «Майкрософте», мучаясь от колик в животе, он не один. Его ждут люди, посматривая на часы. Его постоянно ждут. Подкарауливают, подсматривают, присматривают, держат на прицеле. Телохранители, папарацци, конкуренты. Да и туалет у него свой собственный, в кабинете, с тройной туалетной бумагой, разукрашенной графиками роста продаж «Виндоус Виста» в Западной Европе.

Допустим, туалет в кабинете сломался. Или кончилась бумага, или очень приспичило по дороге к машине. Или Билл специально все подстроил. Итак, Билл в туалете первого этажа «Майкрософта».

Допустим, Билл кончил со своими делами, надел штаны, спустил воду и как бы случайно заметил, что окно туалета выходит в тихий дворик, а в тихом дворике никого нет. Нет папарацци, нет любопытных взглядов в окнах, нет охранников, а все камеры запачканы голубиным пометом. Благоприятное стечение обстоятельств или, наоборот, запланированный и осуществленный его доверенным лицом ход, какая разница?

Билл смотрит на себя в зеркало. Билл Гейтс или не Билл Гейтс, жизнь проходит, пройдет, исчезнет он, исчезнет «Майкрософт», исчезнет человечество, спалится Земля, лопнет Солнце, распрямится спираль Млечного Пути… А он так и не попробовал познакомиться с девушкой просто на улице. Не как Билл Гейтс. Вернее, он пробовал, но очень давно, до того как стал мистером Майкрософтом, и уже не совсем помнит, чем это закончилось.