Дэвид Галеф - Плоть

Когда я проснулся в понедельник утром, лил дождь. Это был тот нудный осенний дождь, сыплющийся с неба весь день не переставая. Небо было свинцово-серым, как дно опрокинутой суповой миски. Было начало восьмого, время, когда добрые миссисипцы уже битый час на ногах и кормят скотину или детей. Сегодня в 9.30 у меня занятие по «Сердцу тьмы». Я перевернулся на бок и взглянул на Сьюзен, и она, толком не проснувшись, обняла меня теплой рукой. Я снова задремал и пробудился только около восьми.

Сны отравляли меня все сильнее: я падал в какие-то ямы, садился в поезда, идущие в непроглядный стигийский мрак и прибывающие в какие-то загородные болота, ходил в туалет по страшным темным коридорам. Вернулись и сновидения про кафетерий, причем еда на подносах регулярно превращалась в шевелящийся клубок отвратительных змей. Я просыпался с поганым привкусом во рту, словно во сне мне довелось попробовать эти неаппетитные блюда. Но самые ужасные сны касались вполне обыденных вещей — преподавания и написания статей. Я плохо их помнил, но мне думается, что самой страшной была их абсолютная банальность. Я не укладываюсь в расписание, я напечатал абзац, но пропустил конец, пришел на занятия неподготовленный.

Когда в то утро я проснулся окончательно, то знал, что мне снилось что-то нехорошее, но не помнил хорошенько, что именно, хотя еще добрых полчаса я слонялся по кухне, как в тумане. Влажность меня просто добивала: от настоящей южной влажности моя голова разбухает, как разбухает от влажности дверь, перестающая помещаться между косяками. Наконец мне пришло в голову включить кондиционер, и это помогло. Кофе взбодрил меня окончательно, и я просмотрел план занятия.

В прошлом семестре я навязал своим студентам Диккенса. Если вам нужны доказательства того, как сильно изменилась читательская аудитория, то вспомните, что в свое время Диккенс был кумиром массового читателя, умевшим угождать вкусу толпы. И что теперь? Студенты колледжей спотыкаются об языковые особенности и безнадежно запутываются в хитросплетениях сюжета. Что касается Конрада, то у меня было такое чувство, что мои студенты потеряют интерес к Марлоу уже где-нибудь в Конго. Поэтому я подготовил краткую биографию самого Конрада — невозможно понять спектакль, не имея в руках программы, — упирая на параллели между его собственной жизнью и жизнью его героев. Такой подход всегда помогает группе думать, будто то, что они читают, есть реальность. То же самое делают в кино, когда в титрах появляется надпись: «Основано на реальных событиях». Я составил краткую биографию игрока, отправившегося из Марселя по воле волн к островам южных морей. Потом я плавно перешел к «Сердцу тьмы», вернувшись к началу мира в адской кочегарке морского парохода. Сделав половину работы, я понял, что невольно компенсирую недостатки своей жизни чужой.

Но такова суть и задача всякой литературы. Возьмем для примера такой персонаж, как Макс. Что лучше — реально его знать или прочитать о нем? Но выбор уже не зависел от меня: если Макс был Курц, то я был Марлоу. И сделало ли это знание студентов дикарями южных островов?

В этот момент в кухню вошла Сьюзен и целомудренно поцеловала меня в лоб. Было уже около девяти, а я толокся по кухне в трусах. Сьюзен выглядела очень женственно в ночной рубашке, и я сразу вспомнил, что в составленной мною краткой биографии не упомянул Джесси, жену Конрада. Оставив Сьюзен недопитый кофе, я пошел в спальню переодеться. Дождь продолжался; чтобы скомпенсировать серость дня, я выбрал желтый галстук. Дождь усилился, грозя смыть пяток ферм в реку, по которой они смогли бы уплыть в соседнее графство. Через пять минут, вооружившись зонтиком, надев галоши и захватив кейс, я отважно ринулся в миссисипскую грязь. Мне предстояло выполнить важнейшую миссию, вернуться к истокам цивилизации — мне предстояло учить.

Как это ни удивительно, но мои студенты полюбили Конрада. Или, лучше сказать, некоторые из студентов. Тех, кому не понравился, он хотя бы раздражал, а это почти то же самое. Один деревенского вида парень, с виду совершеннейший мужлан, очень хотел знать, зачем Марлоу сделал такую глупость — ушел в море. В поисках приключений, заявил в ответ парень, который, несмотря на дождь, приехал на занятия на мотоцикле.

— Но это же не реальность, это вымышленное путешествие, — возразила девушка в очках.

Я обратил внимание на свободное место рядом с ней — здесь обычно сидела Черил.