Катарина Бивальд - Дай им шанс!

— Боже мой, Сара, — сказал он, — ты можешь хоть немного думать, прежде чем что-то делать?

Он снова оглянулся по сторонам.

— Я могу тебя подвезти до дома? — спросил он.

Только сейчас она заметила, что у него в руках ее куртка. Вокруг продолжался праздник. Все были в прекрасном настроении. Кто-то уже начал танцевать. На импровизированной сцене в глубине бара играла местная группа, состоящая из гитары, скрипки и ударных. Солировала молодая женщина. Сара с тоской посмотрела на танцпол. Ей так редко выпадала возможность потанцевать. И еще рано возвращаться домой. Том протянул ей куртку, и Сара со вздохом взяла ее. Будет еще случай потанцевать, сказала она себе… И замерла. Не будет. Ни танцев, ни предложений руки и сердца. Она вернется в Швецию, и этот вечер поблекнет в ее памяти, как и все остальное время, проведенное здесь. Но Том уже был в дверях и нетерпеливо смотрел на Сару.

— Может, потанцуем перед уходом? — спросила она.

— Боже мой! — воскликнул Том, рванул дверь и буквально вытолкнул Сару из бара.

Только не это, пробормотала Сара, бросая прощальный взгляд на собравшихся. Они уходили первыми. Даже раньше Каролины.

Том открыл ей дверь, видимо, по инерции, вряд ли из вежливости. Он ничего не говорил, но Сара понимала, что не просто так он вызвался отвезти ее домой, да еще и перед всеми остальными.

Естественно, она была права.

— Подумай о последствиях, — заявил он, когда они выехали с парковки. Сара улыбнулась своим мыслям. Он такой предсказуемый. Но ему это явно не понравилось.

— Я серьезно, Сара.

Даже злой он был прекрасен. На белой рубашке ни складочки. Он закатал рукава рубашки и не стал надевать куртку, несмотря на холод. Пальцы нервно стучали по рулю.

— Я не знаю законов, но если тебя поймают, то никогда больше не пустят в страну и наверняка назначат высокий штраф. Это же преступление! Бога ради!

Осень — самое паршивое время года в Швеции, думала она.

— Ты меня слушаешь?

— Преступление — штраф — ужасные последствия, — послушно повторила Сара.

— Это не шутка!

Они уже были у дома Эми. Но Сара не спешила выходить, чувствуя, что он еще не закончил. Лучше дать ему выговориться сейчас. Том продолжал что-то говорить. «О нас» — расслышала Сара, но не могла заставить себя посмотреть на него.

— Я знаю, что никаких «нас» не существует, но, может, вся эта история имеет отношение к тому вечеру?

Сара невольно покраснела.

— Конечно, нет, — заявила она.

Том изучающе посмотрел на нее, но Сара упрямо молчала. Если бы можно было молчать еще две недели до отъезда.

— Я знаю, в чем причина, — сказал Том.

Видимо, ее молчание было красноречивым. Сара заставила себя улыбнуться и удивилась тому, что это оказалось легко.

— Я говорил правду. У нас ничего не получится.

Она кивнула.

— Ты не любишь меня, — продолжал он, и на этот раз Сара его перебила:

— Нет. — Она отвернулась к окну. — Конечно, нет.

— И я не люблю тебя.

Это она уже знала.

— Сколько ты вообще собиралась оставаться здесь?

Сколько смогу, подумала она.

— О чем ты думала? Выйти за меня замуж? Прожить здесь еще пару месяцев, пока тебе не надоест, и прислать бракоразводные бумаги из Швеции?

Почему он так зол? Почему так настроен убедить Сару, что здесь ей не место? Зачем делать слона из мухи? Это же был просто приятный прощальный жест. Сара невольно улыбнулась, вспомнив баннер из простыни. Она начала рисовать пальцем на запотевшем окне. Мне же не к чему возвращаться, думала она. Это пугало ее, но она не хотела никому рассказывать о своих страхах. Не хотела говорить об одиночестве, о пустоте. Не хотела рассказывать ему, что никто не ждет ее дома, потому что очевидно было, что он не хочет, чтобы она осталась.

— Жениться ради вида на жительство — это рискованный шаг, Сара.

Она пожала плечами.

— Все к лучшему в этом лучшем из миров, — тихо сказала она.

Она всегда находила утешение в приключениях Кандида. Что бы с Сарой ни случилось, Кандиду в жизни пришлось хуже. Может, не к этому стремился Вольтер, создавая свое бессмертное произведение, но так уж получилось.

Том побледнел.

— Черт возьми! Подумай, прежде чем что-то сделать.

Хорошо сказано, дорогой философ, но сейчас лучше заняться разведением своего сада, подумала Сара, открывая дверцу. Прежде чем выйти из машины, она повернулась к Тому:

— Может, это и не шутка, — сказала она. — Но и не серьезное предложение. Это просто приятный жест. Не больше, не меньше. И единственное, что тебе — или мне — нужно сделать — это сказать всем, что мы не собираемся жениться.