Мелисса Бэнк - Руководство для девушек по охоте и рыбной ловле

Войдя на кухню, мы слегка пошатывались от головокружения после долгой дороги. Генри открыл холодильник.

Отец вышел к нам в пижаме и халате из индийской льняной полосатой ткани. Он поцеловал Генри и меня и сказал Ребекке, что рад с ней познакомиться. Он выглядел несколько бледным, и я вспомнила, что он перестал играть в теннис с тех пор, как заболел опоясывающим лишаем.

Мама появилась в купальном халате, ее волосы были с одного бока приглажены, с другого взбиты в замысловатый пучок. Сонным голосом она спросила, не желаем ли мы холодного цыпленка. Она всегда нам его предлагала.

Мы с Генри откупорили пиво, а Ребекка сказала, что уже успела попить воды, и это естественным образом привело нас к теме водоочистителей. Несмотря на то что шел уже второй час ночи, она прикрепила один прибор к нашему крану, чтобы продемонстрировать, как замечательно он работает.

Отец кашлял, и я боялась, что он подхватил бронхиальную инфекцию. Беспокоило меня и то, что он видел, как я переживаю. Я дала ему стакан воды, а потом налила себе.

Ребекка наблюдала, как мы пьем.

— Она ведь стала вкуснее, правда? — последовал ее вопрос.

Отец, казалось, размышлял.

— Она прошла тройную фильтрацию, — сказала Ребекка.

Я призналась, что не успела ее распробовать.

Ребекка предположила, что я, вероятно, вряд ли почувствую разницу, потому что курево притупило мои вкусовые рецепторы.

— По-моему, суть воды в том, что ее вообще не пробуют, — отозвалась я.

Генри взглянул на меня.

— Суть воды?

Я взяла свежие полотенца для Ребекки и провела ее в свою комнату. Мы уже давным-давно разобрали комплекс из нескольких коек, но комната все равно была маленькой, а теперь, когда мне предстояло разделить ее с Ребеккой, казалась еще меньше.

Я вышла, чтобы принести из машины сигареты. Я не курила в доме уже несколько лет, с тех пор как отец бросил курить; отчасти понимала, что мне не следует курить, отчасти делала вид, что вообще не курю.

В домах напротив лагуны не было света. Теперь, когда Лавледис был застроен, он походил скорее на пригород, чем на прибрежный поселок. Никаких болотистых участков, кустарников. Тут и там массивные строения и выложенные булыжником дворы.

Вернувшись в дом, Генри включил телевизор, и гостиную заполнил фильм, который демонстрировали по семнадцатому каналу.

Я спросила:

— Генри, неужели сейчас тебе надо это смотреть?

— Да, — ответил он, играя на воображаемой гитаре. — Особенно сейчас.

В течение минуты я была поглощена экранным зрелищем: сексуальные девицы носились на мотоциклах по Мейн-стрит.

— Послушай, — сказала я, — мне надо с тобой поговорить.

Он снова принялся изображать гитариста и одарил меня глуповатой улыбкой.

— По-моему, тебе не следовало бы так сильно опаздывать, — промолвила я. — Тебе просто перестанут доверять.

— На улицах пробки, — буркнул он и снова уткнулся в телевизор.

Я понимала, что моя речь лишена той силы воздействия, какой обладал Арчи, но тем не менее продолжала:

— Мы должны вести себя так, чтобы папа знал, что он может на нас положиться.

Генри повернулся и поглядел на меня, и мне показалось, что он обдумывал сказанное мною.

— Почему ты именно сейчас решила сказать, что тебя раздражает мое опоздание?

Тут вошла Ребекка.

— Что показывают? — поинтересовалась она.

— Цыпочек на мотоциклах, — ответил Генри. — Или мотоциклы на цыпочках.

— Какая пошлость, — сказала она, присев рядом с ним.

Когда я проснулась, постель Ребекки уже была убрана. Войдя на кухню, я увидела Генри, встряхивавшего коробку с апельсиновым соком.

— Где Ребекка? — спросила я.

Она сказала, что сбежала на дикую природу, чтобы писать картину.

— Она просто использует тебя, чтобы ездить на натуру, — подумала я вслух, а потом спросила, словно мне было еще двенадцать лет: — Это твоя новая подружка?

Генри пожал плечами.

Но я не унималась.

— Зачем ты привез ее сюда, если это не так?

— Она забавная, — ответил он. — И я подумал, что лучше, если здесь будет больше народу.

— Для кого лучше?

— Для всех.

— Ты не должен с ней спать, — сказала я.

— Та-ак, — протянул он. — Ты уже грубишь.

— Ты ей говорил что-нибудь о папе? — спросила я.

Он ответил:

— Конечно нет.

Генри и мама отправились поплавать под парусом, а я осталась на веранде с отцом. Он читал книгу о том, как была создана атомная бомба. Я редактировала Путтермана.