Исабель Альенде - Дочь фортуны

Всю компанию составлял один кот, запертый в винном погребе для того, чтобы ловить крыс, однако за ужасные недели мореплавания несчастное животное совсем ошалело и под конец, к большому сожалению Тао Чьену пришлось пройтись ножом по его шее.

Элиза попала на судно, будучи в мешке на плече одного из грузчиков. Он со многими другими поднимал груз и другой багаж при посадке в Вальпараисо. Никто так и не узнал, как Тао Чьену удалось договориться, сделав одного из мужчин своим сообщником, и обмануть бдительность капитана и его помощника, которые все, что проникало на судно, отмечали в специальной книге. До этого удалось выкроить несколько часов, прибегнув к некой замысловатой уловке, что состояла в подделке написанного семьей дель Вайле приглашения посетить на днях их дачу. И это отнюдь не было абсурдной идеей. Уже в двух ранее произошедших случаях дочери Августина дель Вайле приглашали ее в свое поместье, и поехать туда позволила сама мисс Роза лишь в сопровождении Мамы Фрезии, как, впрочем, всегда и было. Молодая женщина попрощалась с Джереми, мисс Розой и своим дядей Джоном с притворной легкомысленностью, в то время как, откровенно говоря, с ее души камень так и не свалился. Видела, как все сидели за столом, завтракали, читали английские газеты, совершенно наивные в своих планах, само болезненное сомнение почти заставило женщину отказаться от намеченного. Эти люди были ее единственной семьей, олицетворяли собой безопасность и благополучие, хотя она, напротив, перешла все границы порядочности, и уже не представлялось возможным вернуться назад. Семья Соммерс воспитала девушку в соответствии со строгими нормами хорошего поведения, и такой серьезный промах, несомненно, запятнал бы репутацию всех остальных. Ведь ее бегство не лучшим образом отразилось на репутации семьи, хотя, по крайней мере, какое-то сомнение все еще жило: члены семьи могли спокойно сказать, что девушка умерла. Какие бы объяснения ни давались окружающим, она бы не осталась в семье, чтобы все члены испытывали стыд и далее. Мытарство отправиться на поиски своего любовника казалось девушке единственно возможным путем, но в тот момент молчаливого прощания на нее налетела такая грусть, что вот-вот была готова расплакаться и сознаться в поступке. Ко всему прочему последний мысленный образ Хоакина Андьета в ночь отъезда пришел вновь и чрезвычайно пунктуально, чтобы лишний раз напомнить о любовном долге. Вполне довольствовалась несколькими прядями распущенной прически, надела соломенную итальянскую шляпку и вышла, попрощавшись жестом руки.

Взяла с собой и чемодан, в котором лежали приготовленные мисс Розой лучшие летние платья, несколько украденных из комнаты Джереми Соммерса реалов и составляющие приданое драгоценности. У нее был соблазн также завладеть украшениями мисс Розы, но в последнее мгновение все же взяло вверх уважение, питаемое к этой женщине, которая заменила ей мать. В ее комнате, внутри пустого сундука оставила короткую записку, благодаря за то многое, что получила в этой семье и что считала вдвое большим, нежели того хотела. Вдобавок описала и то, что забрала с собой, желая таким способом защитить слуг от каких бы то ни было подозрений. Мама Фрезия положила в чемодан самую прочную обувь девушки, а еще тетради и связку любовных писем от Хоакина Андьета. К тому же захватила с собой тяжелую, шерстяную с длинным ворсом накидку, подарок от самого дяди Джона. После чего обе вышли, не вызывая подозрений. Кучер оставил их на улице у поместья семьи дель Вайле и, не дождавшись, пока женщинам откроют дверь, исчез из виду. Мама Фрезия и Элиза направились по направлению к порту, чтобы встретиться с Тао Чьеном в заранее условленных месте и времени.

Человек их уже поджидал. Тут же взял чемодан из рук Мамы Фрезии и указал Элизе следовать за собой. Девушка с няней слились в долгие объятия. У женщин была уверенность, что больше они не увидят друг друга, однако же, ни одна из двух так и не пролила слез.

- Что же ты скажешь мисс Розе, мамочка?

- Да ничего. Я сейчас же уеду на юг к своему народу, где никто и никогда меня не найдет.

- Спасибо, мамочка. Я всегда буду о тебе помнить…

- А я стану молиться, чтобы у тебя все было хорошо, моя девочка, - вот те последние слова, что услышала Элиза от самой Мамы Фрезии, перед тем как войти в хижину рыбаков, след в след за китайским поваром.

В затененной деревянной комнате без окон, пахнущей влажными рыболовными сетями, единственную вентиляцию которой обеспечивала лишь дверь, Тао Чьен вручил Элизе несколько мужских брюк и поношенную длинную блузу с тем, чтобы она все это надела. Молодая женщина не сделала жеста, чтобы тот отступил либо отвернулся из скромности. Элиза колебалась, ведь никогда прежде не приходилось раздеваться перед мужчиной, за исключением Хоакина Андьета, однако сам Тао Чьен не ощутил никакого смущения, за исключением недостатка личного пространства; тело со своими функциями оказалось совершенно естественным, а целомудрие представляло собой препятствие посильнее какой-либо добродетели. Она поняла, что теперь для брезгливости далеко не лучший момент, судно отчаливает этим же самым утром, и последние лодки довозили отстающий экипаж. Сняла соломенную шляпку, расстегнула сафьяновые ботинки и платье, развязала ленты нижних юбок и, умирая от стыда, дала знак китайцу, чтобы тот расшнуровал корсет. По мере того как наряды англичанки скапливались на полу, сама она утрачивала одну за другой связь с известным реальным миром и неумолимо входила в ту странную иллюзию, которая, в основном, и составляла ее жизнь в последующие годы. У молодой женщины было ясное осознание того, что начинается уже другая история, в которой она сама выступает как в роли главной героини, так и рассказчика.