Олег Коряков - Дорога без привалов

Производство такой, насыщенной кремнием стали — и выплавка ее, и особенно прокат — дело чрезвычайной сложности. Капиталистические фирмы секреты этого производства всегда хранили в тайне и России продавали лишь готовый продукт.

Утверждая Директивы первого пятилетнего плана, XV съезд партии, состоявшийся в декабре 1927 года, наметил меры и для реконструкции Верх-Исетского завода. Одному из старейших предприятий страны, которое до того выпускало лишь кровельное железо (завод одно время даже и назывался так: «Красная Кровля»), предстояло освоить выпуск важнейшей новой продукции: Родину ждал подвиг электрификации.

В свое время Германии для освоения производства трансформаторной стали понадобилось тридцать лет. Визовцы сделали то же за три года. Это стало их главным вкладом в первую советскую пятилетку.

Очень скоро коллектив завода полностью освободил Советский Союз от ввоза трансформаторного металла, который стоил стране миллионы золотых рублей, причем качество уральской электротехнической стали превзошло зарубежные образцы. Шлагбаум на импорт трансформаторного железа, как выразился Серго Орджоникидзе, был закрыт.

Освоение и производство новой стали принесло верхисетскому коллективу ту особую славу, которая овевает завод и поныне.

Только один раз пришлось визовцам отказаться от налаженного производства «трансформаторки» — когда началась Великая Отечественная война. Металл понадобился другой…

В многотиражку «Верхисетский рабочий» я пришел работать в конце лета сорок первого. Завод уже выполнял заказы фронта. Он плавил и катал все новые сорта стали, бессонно осваивая все новые технологии. Фашист рвался к Москве.

Работали неистово. Годовую программу завершили почти на два месяца раньше срока — к празднику Октября. Праздник отмечали работой.

Только что освоили «ферросилиций», трубную сталь и «хромансиль». В ноябре начали «нержавейку». Все новые марки металла надобны были для боевой техники, для вооружения армии. А на заводе не было соответствующего оборудования и приборов. Придумывали конструкционные изменения печей, футеровку форм для разливки; летели под «нержавейкой» прокатные валки — где их возьмешь? — стали отливать свои.

Жили одним: «Все для фронта!»

«Малейшее ослабление тыла — нож в спину Красной Армии», — писала в многотиражке Вера Возчикова, секретарь заводского комсомольского комитета. Это доходило очень: у каждого и у каждой в Красной Армии обязательно кто-нибудь служил. Муж Веры тоже был там. Когда он погиб, она рванулась на фронт — сняли уже из эшелона и вернули на завод: без тыла не мог жить и биться с врагом и фронт.

Женщин на заводе стало много — вставали на мужние и братние места, овладевали искони мужскими профессиями. Появились не только резчицы металла — даже канавные и подручные сталеваров. Товарищи Архипова, Белякова, Каменщикова, Новгородцева, Михайлова, Трошева… Слово «товарищ», жаркое и суровое, им подходило, конечно, больше, чем нежное «подруга». И когда они еще успевали обиходить свою ребятню да под началом Анны Дмитриевны Ливадных шить для солдат теплые вещи? А шили тысячами…

Организатор визовских красногвардейских отрядов поры гражданской войны, бывший комиссар знаменитого Малышевского полка Петр Захарович Ермаков возглавил заводское народное ополчение. Боевой его товарищ Константин Дмитриевич Черных улыбался довольный:

— Крепка визовская стать!..

Только главным было, конечно, не ополчение. Главным был металл.

Глаза Бориса Бучеля, парторга ЦК партии на заводе, исхудавшего, со щетиной на лице, всегда были воспаленными от недосыпа.

«Все для фронта!» — этим жили.

«Работать за двоих и за троих! — то были не слова, то была сама необходимость, простая и жестокая. По нескольку норм за смену выполняли токари Баранников, Легененко, Стафеев, Храмцов и десятки других.

Механический цех из подсобного превратился в самостоятельный. Старенькие, слабые станки кряхтели, но творили чудеса: на них работались заказы фронта.

Война родила движение скоростников. Невиданные скорости прессовали время и увеличивали съем продукции с каждой единицы оборудования.

Время прессовалось тревожно и тяжко. Полусумрак горячих цехов был вязко заполнен этой тяжкостью и тревожностью.

«Работать по-фронтовому» — вот что было надо. Именно тогда и появились фронтовые бригады. Сталевары Ведерников и Ушаков, вальцовщики Панов и Хабаров, мастера Братухин и Верховец — только к ратному можно было приравнять их и их товарищей каждодневный трудовой подвиг. Писали, будто в части, где служил пулеметчик Разимат Усманов (часть эта соревновалась с визовцами), сталевара Нуруллу Базетова всерьез считали своим бойцом.