Олег Коряков: Костя-работяга

Кто он такой — это надо объяснить прежде всего. Правда?

Костя — это мальчик. Фамилия у него Смирнов. Ему восемь лет, и он перешёл во второй класс.

Очень может быть, что Костя походит на тебя. И наверняка он много делает так, как ты. Например, шалит. Или плачет. Бывает и такое, хотя Костя школьник. Но об этом я расскажу после.

Живёт Костя в нашем городе. Возможно, ты его даже видел. Такой курносый — нос пуговкой. Глаза у Кости серые, большие. Они то улыбаются, то хмурятся, то делаются задумчивыми. И всегда в руках у него что-нибудь есть: палка, проволока, какие-то колёсики или ещё что-нибудь.

Теперь ты немножко знаком с Костей. Можешь ещё взглянуть на его портрет.

А почему повесть называется «Костя-работяга»?

Этого сразу не объяснить. Ты поймёшь это, когда прочитаешь её всю.

У Кости есть папа, мама и сестра Валя. О них я тоже расскажу.

Папа у Кости инженер. Раньше он был рабочим и делал на станке разные части к машинам — болты, винты, гайки. Он днём работал на заводе, а по вечерам учился в институте. А сейчас он управляет уже не одним станком, а цехом, в котором сто станков.

Папа высокий, сильный и весёлый. Конечно, весёлым он бывает не всегда. Особенно, если Костя сделает что-нибудь плохо, тогда папа делается сердитым. Или когда он занимается за письменным столом. Тогда к нему лучше не подходить — всё равно прогонит.

А мама у Кости маленькая. Конечно, не такая, как Валя, Костина сестра, но всё-таки невысокая. Зато она очень много знает и всё умеет делать. Она умеет готовить еду и шить, играть на гитаре и петь, рассказывать сказки и мыть пол — ну, одним словом, всё умеет.

Ну, а Валя… Валя что! Она — сестра. Её и за косу можно дёрнуть, и мячом в неё запустить, и поспорить с ней можно. Правда, спорить трудно. Она отличница и перешла в четвёртый класс.

Хотя и у Кости тоже были отличные отметки. Особенно по арифметике и рисованию. Но всё же Валя перешла уже в четвёртый, а Костя только во второй. Это потому, что Валя родилась на два года раньше Кости.

А вообще-то Валя неплохая сестра. Иногда она не прочь поиграть с братом и бегает нисколько не хуже мальчишек. А в лапту играет даже лучше их.

Вот только её никто не называет работягой, хотя Валя и помогает маме, а Костю называют.

Как это получилось?

Однажды в начале лета Костя и Витя вышли во двор.

Витя — Костин сосед. Он живёт в том же доме, только в другом подъезде. Витя толстый и тихий. Толще Кости. А моложе его. Правда, всего на три месяца, но всё-таки моложе. И Костя гордится, что он старше. А учатся они в одном классе…

Ну вот, вышли Костя и Витя во двор. А двор у них замечательный. Возле самого дома тянется асфальтовая дорожка. Самокаты по ней могут мчаться, как… как самокаты: и отталкиваться не нужно — сами катятся. За дорожкой — цветник. Он красивый, только взрослые не очень любят, когда ребята играют в цветнике. Взрослые говорят: «Шли бы вы на спортивную площадку».

Что ж, можно пойти и туда. Ещё лучше.

На спортивной площадке есть качели и бум — такое бревно над землёй, чтобы по нему ходить и не падать. Есть волейбольная площадка, лестница и шест для лазания. Ещё устроен большой ящик, а в нём насыпан песок. Ну, это для дошкольных малышей. Костя и Витя в песочек не играют — не маленькие.

За спортивной площадкой, под тополями, стоит сарай. Он двухэтажный и разгорожен на маленькие комнаты-клетушки. На каждую квартиру — клетушка. Там складывают дрова, старую мебель, всякую рухлядь.

Сарай — самое расчудесное место на всём дворе. На него совсем не трудно взобраться, а на плоской крыше хорошо бегать. Ещё хорошо лежать на крыше под солнышком. Лежишь, а сам бросаешь гальки в ребят на дворе.

Но крыша не самое главное. Самое главное — клетушки. Многие из них открыты, и потому в сарае очень удобно играть в прятки.

Однако в прятки играть хорошо, когда ребят несколько. А тут Костя и Витя вышли, а на дворе никого нет.

— Принеси самокат, — сказал Костя.

— Нельзя, — ответил Витя. — Я его покрасил, он ещё не высох.

— Ох, уж и не высох! Три дня прошло, как покрасил. Вон папа у нас стулья лаком покрывал — через час высохли.

— То лак, а у меня краска, — упрямился Витя. — Краска, знаешь, какая? Особенная!