Сергей Есин - Мемуары сорокалетнего

Нонна, когда Саша ей вкратце все рассказал, тоже призадумалась. Не все он ей рассказал о походе в отчий дом, однако она призадумалась. То есть они оба знали следующий адрес: Павлик. Ведь и на свадьбе они у него были, и вообще с Сашей Павлик товарищ юности, когда-то в одном дворе росли, в армии в одном взводе служили, да что в одном взводе, в одном отделении, на соседних койках спали, одна тумбочка была у них на двоих.

Нонна заметила: стал Саша ночью ворочаться, долго не засыпает, встает, курит. И вот как-то, когда Саша вышел на кухню покурить, зажег свет, открыл окно, поставил на стол пепельницу, вышла в халатике, жмурясь на яркую лампочку, и Нонна. Села молча на табуретку против мужа:

— А может быть, Саша, плюнуть нам на эту машину?

— Да как же плюнешь, Нонна? Нужна она нам, жизнь она нам облегчит. А потом, столько лет мы о ней мечтали. Я в армии и в техникуме вкалывал, семью рано завел, мать меня в доме, как в казарме, все время содержала. Ну неужели я игрушку не заслужил?

— Тогда надо идти к Павлику.

— Да Павлик, конечно, даст деньги, но ведь ты знаешь, деньги всегда дружбу портят, а друг у меня единственный. Стыдно мне у него брать.

— Ничего не стыдно. Что, у него последние?

— Но ведь ты знаешь, Нонна, деньги-то у него какие-то неожиданные.

Посовещались еще и решили: брать!

Павлик человек занятый, с высшим образованием, технолог, и хотя друг детства, но являться без звонка к нему невежливо. Поэтому Санчик своему другу сначала позвонил.

Голос Павлика был не самый веселый. От встречи он не отказался, но на этот раз, против обыкновения, учить уму-разуму своего товарища не стал. Одна только деталь в этом предварительном разговоре Сашу удивила:

— Ты с Нонной, конечно, придешь, — сказал Павлик.

— С Нонной, — ответил Саша, — я без нее никуда не хожу.

— Это хорошо, — сказал Павлик, — я не возражаю. Только когда придешь, позвони так, как я звонил в детстве.

— Не понял, — сказал Саша.

— Ну, как в детстве. Условный… Три и один…

— А на этаж ниже спускаться?

— Это лишнее, — грустный Павликов голос повеселел, промелькнула улыбка.

— Хорошо, как скажешь, — сказал Саша. А про себя подумал: «Чего это Павлик зарезвился? А может быть, у него что-нибудь стряслось?»

Условный звонок в дверь выработался у них во времена," когда родная мамочка Галина Платоновна и не подозревала, что так поменяются социальные роли ее сына и его приятеля из полуподвальной дворницкой. Галина Платоновна не приветствовала взаимной мальчишеской симпатии, а так как она строго контролировала телефонные коммуникации и следила за графиком окончания школьных занятий, то друзья выработали свои контрприемы.

В тот момент, когда Галина Платоновна вернее всего отсутствовала, Павлик поднимался к обитой черным дерматином двери генеральской квартиры, давал три отрывистых и один длинный звонок и тут же скатывался этажом ниже. Если дверь открывала Галина Платоновна, то, взглянув на пустую лестничную площадку, она дверь немедленно захлопывала, ворча на расхулиганившихся сорванцов, а если открывал дверь Саша, он подходил к лестнице и осторожно окликал дружка: «Павлик! Заходи. Я один…»

В назначенный день Саша вместе с Нонной стояли возле Павлушкиного кооператива. Еще со двора Саша заметил, что во всех окнах его друга погашен свет. Но, может быть, он ошибся в отсчете окон по вертикали и горизонтали? В квартире было тихо и, несмотря на вечернее время, не гремел телевизор. Саша позвонил условным образом, и только тогда в глубине квартиры послышались шаги, потом шорохи у двери — значит, кто-то откинул задвижечку на смотровом глазке — и наконец дверь бесшумно открылась.

— Проходите, — сказал Павлик.

По квартире можно было подумать, что город на осадном положении. В прихожей стояли свернутые в рулон ковры, картонные ящики из-под конфет, в которых при переездах пакуют посуду и книги. В комнатах с прочно зашторенными, несмотря на летнюю пору, окнами было тоже непривычно, сиротливо. В столовой вместо хрустальной чешской люстры висел пластмассовый фонарик, исчезла дорогая посуда из серванта, из стенки — японская стереоустановка, вместо нее высвечивал простенький проигрыватель «Аккорд».

— Это хорошо, что вы пришли, — сказал Павлик, поздоровавшись с гостями. — Санчик поможет мне спустить ковры и погрузить в машину. Я их сегодня к теще отвезу.

— А где Света? — спросила Нонна.

— У тещи с детьми.

— Вы что, разводитесь?

Лицо у Нонны от ужаса посерело. Из всех несчастий развод она считала самым страшным. Она даже не представляла, как это можно развестись с мужем…