Она не отступала, и, очевидно, все, что случилось дальше, действительно оказалось несчастным случаем. Камни были скользкими, и уже совсем стемнело. Но как бы там ни было, я видела, что отец толкнул Касси и она поскользнулась. Камни окрасились ее кровью — это сохранилось в моем первом воспоминании. И тот обуявший меня страх, когда я смотрела на отца, стоявшего на коленях перед ее распростертым телом, охватил меня снова.
— Она была мертва, — произнес папа, не сводя глаз с моего лица. — Я убедился в этом. Ее череп… Она была мертва. А я запаниковал.
А я, будучи в состоянии шока, как будто приросла к земле. Я ничем не выдала своего присутствия до того момента, пока он не поднял Касси с земли… Злость, кипящая во мне, частично подавила страх.
— Ты сбросил ее с утеса, как мусор, а потом стал заметать следы!
Он вздрогнул.
— А что мне оставалось делать! Было бы лучше, если бы все считали, что произошел несчастный случай. И ведь так оно и случилось! — Отец ступал по хрустящим осколкам зеркала, отходя от меня к дверям. — А потом ты выскочила из-за этих проклятых деревьев. Я же не знал, что ты там, не ожидал, что Касси задумала сделать так, чтобы ты все слышала. — Его голос задрожал. — И ты поскользнулась на этих проклятых камнях и ее…
— …ее крови, — шепотом закончила я, вспоминая, как кричала ее имя, а затем чувство страха и безысходности, когда мои ноги буквально разъехались подо мной; падающее на меня небо, приближающуюся землю, готовую принять меня.
— Ты упала с самого обрыва. — Голос его стал хриплым.
— А ты оставил меня там умирать.
Моя боль буквально захлестывала меня, и я боялась утонуть в ней.
— Нет! Нет! — Быстро подойдя ко мне, он схватил меня за плечи и слегка тряхнул. — Я спустился с утеса и проверил. Клянусь, я думал, что ты не дышишь. Я пощупал твой пульс — пульса не было, и ты не подавала никаких признаков жизни, а вокруг все было залито кровью. Детка, я подумал, что ты мертва.
Меня всю передернуло. В ту ночь, когда я поняла, что пишу записки сама себе, — в ту ночь я проснулась от кошмарного сна, который был воспоминанием о том, что сделал отец.
— Ты же мог вызвать полицию! Ты должен был что-то делать!
— Я запаниковал! — взревел он, впиваясь пальцами мне в плечо. — Я решил, что ты тоже погибла. Пойми, я просто запаниковал!
Я попыталась стряхнуть с плеча его руку. От его пальцев на коже наверняка останутся синяки. И это мой отец — моя кровь и плоть, и он бросил меня, потому что испугался.
— И после того, что случилось дальше, ты ни разу не испытывал желания обратиться в полицию? Ни разу, даже когда я считалась пропавшей?
Он смотрел мне прямо в глаза.
— Я взял твой телефон и не мог…
— Ты…
Это настолько поразило меня, что я закричала. Ведь он мог обратиться в полицию после того, как паника улеглась. Но он не стал этого делать. Все было кончено, а риск оказался слишком большим. Могла всплыть правда о его любовных похождениях, и он мог лишиться всего и вдобавок быть обвиненным в непреднамеренном убийстве Касси.
Деньги для него были важнее. Отношения с собственной дочерью — пустяк, как и моя жизнь.
— Мне сейчас будет плохо, — прошептала я.
Его пальцы разжались.
— Мне так жаль.
Я все еще верила ему, потому что видела боль в его глазах.
— А что ты подумал, когда меня нашли?
Он молчал, опустив глаза.
Я зашлась в очередном приступе рыданий.
— А что бы ты сделал, если бы я вспомнила обо всем тогда? — задыхаясь, спросила я, стараясь вывернуться из его рук. — И что ты намерен делать сейчас?
— Тогда я надеялся, что ты ничего не вспомнишь, но потом ты принялась действовать, писала эти записки, пыталась выяснить, что произошло. — Вид у него был настолько разочарованный, как будто я провалила порученное мне дело. — В тот день, когда ты решилась поехать на утес, я отправился следом за тобой.
Внутри меня с переменным успехом боролись два чувства: ужас и ярость. Мои пальцы крепко сжались в кулаки.
— А ведь я думала, что ненормальная. И ты позволял мне так думать.
— Я же не мог сказать тебе правду. Ты должна это понять. — Отец потряс головой. — Меня не было в машине, детка. У тебя случился приступ паники или что-то подобное, но я нашел записку и сообщил по телефону об аварии.
Он сказал это так, словно пытался оправдаться. Он случайно убил Касси, а потом бросил меня умирать… и все это для того, чтобы сохранить свой комфортный образ жизни.
Он зачем-то погладил меня по щеке, что вызвало новую волну отвращения.
Читать дальше