Алексей Оутерицкий - Немцы в городе

– Скажете тоже, – сказал Викентьич. – За что же вас…

– А вас, значит, есть за что? – тут же спросила Наташа, прищурившись.

– Да нет, что вы… – пробормотал сраженный ее непосредственностью Викентьич. Он смотрел на Наташу во все глаза, совсем как я на Тамару, и видно было, он просто в восторге, что нравящаяся ему девица оказалась такой бойкой.

А та предложила:

– И давай лучше на «ты», если возражений не имеется.

– Да какие возражения, с чего бы.

– Вот и чудненько. Твой друг столько о тебе рассказывал, что мне уже кажется, будто я сто лет тебя знаю.

Викентьич выразительно на меня посмотрел, едва заметно качнул сжатым кулаком, и я буркнул:

– Да слушай ты ее больше.

– Наташ, может, пойдем, – внезапно сказала Тамара, посмотрев на маленькие наручные часики. – Там наш Аркадьевич, наверное, уже рвет и мечет.

– Да, пора, – озабоченно согласилась Наташа. – Ой, смотрите!

Мы все одновременно повернулись и увидели, что из дверей столовой выбегают две служебные собаки, таща за собой на поводках двух милиционеров с сержантскими лычками. Кажется, пока мы беззаботно болтали, тут вовсю развернулись оперативно-следственные действия.

– Ой! – вскрикнул женский голос, когда собаки добежали до толпы. – А они не кусаются?

Народ опасливо попятился. Собаки оторвали носы от асфальта и повернулись к хозяевам. Одна негромко выдала прерывистый скулящий звук.

– Я же говорил! – громко сказал, повернувшись к появившемуся на крыльце сутулому капитану с залысинами, один из сержантов. – Затоптали тут все давно!

– Ничего, пусть они тогда просто всех тут проверят, – бросил капитан, доставая из кармана сигаретную пачку. Пока он прикуривал, кое-кто из народа начал расходиться, и заметивший это капитан нехорошо усмехнулся. Он выпустил дым и крикнул: – Просьба всем оставаться на местах!

– А с чего это мы должны…

– А с того, – сказал, спустившись с крыльца, капитан. Он неспешно пошел вдоль внутренней стороны людского серпа, вглядываясь в лица. – Всех вас только что было не отогнать, до того вам все здесь было интересно… Теперь же вас приходится удерживать… – Он затянулся, опять выпустил дым. – С чего бы это?

– Работать пора, вот с чего, – буркнул кто-то.

Народ загомонил, забурлил, а капитан, не обращая внимания на недовольные реплики, крикнул своим:

– Обеспечить выполнение! Пока собаки не проверят, никого не отпускать!

Милиционеры переместились на внешнюю сторону серпа. Если раньше они не подпускали любопытствующий народ к крыльцу, то сейчас, напротив, не давали ему рассеяться по территории.

– Ничего, это ненадолго! – крикнул капитан, а Наташа жалобно сказала:

– Я так и знала… Влипли, короче.

Тамара опять вскинула руку, озабоченно посмотрела на часики и подтвердила:

– Теперь Аркадьич нас точно прибьет.

Я хотел сказать что-то успокаивающее, но промолчал. Только посмотрел на ее изящное запястье.

Однако капитан не соврал, все не заняло много времени. Собаки, с которыми сержанты зашли с двух сторон, навстречу друг другу, довольно быстро бежали, с виду не слишком рьяно принюхиваясь к толпе, пока не встретились в точке, где мы стояли. Тут они остановились, синхронно повернули морды в нашу сторону и почти так же синхронно коротко гавкнули.

– Чего это они… – пискнула Наташа, а толпа быстро расступилась, давая возможность сержантам пробраться к нам.

– Ой… мамочки… – прошептала Тамара, – я боюсь…

Она нервно покрутила головой, словно оглядываясь в поисках защиты, остановила взгляд на мне и я, разумеется, тут же вышел вперед, чтобы огородить свою девчонку от притязаний наглых собак. Рядом решительно встал Викентьич.

– Товарищ капитан! – крикнул один из сержантов, невысокий крепыш с черными щегольскими усами. – Есть!

Капитан поискал глазами мусорное ведро, не нашел и бросил окурок на асфальт. Придавил его подошвой и, выпуская последнюю струйку дыма, пошел в нашу сторону. Вокруг нашей четверки уже давно образовалась пустота, а учитывая, что сержанты и их собаки стояли неподвижно и неотрывно смотрели на нас, со стороны это, наверное, смахивало на взятых под конвой преступников.

– Уверены? – спросил, приблизившись, капитан.

Долговязый белобрысый сержант, противоположность чернявого крепыша, нагнулся к своей овчарке и негромко ей что-то сказал. Секундой позже то же проделал и чернявый.

Псы протрусили пару метров вперед, уселись перед нами и задрали морды.

– Гав! – сказал, глядя на нас, первый.