Алексей Оутерицкий - Немцы в городе

– Не знаю… – вздыхал пристроившийся в моих ногах китаец и сокрушенно разводил руками. – Опять вы меня, господин фельдфебель, ставите своими законными вопросами в тупик.

– Господа в Москве живут, – добродушно, без ненужной в настоящем деле поспешности, поправлял я басурмана, – они там различными фуа-гра животы себе набивают, в ночных клубах ногами дрыгают да прочими жизненными излишествами промышляют, не говоря уже и о вовсе беспорядочных половых сношениях, которые не для пользы революционному делу в виде нарождения детей производят, а просто так, чтобы натешить себя телесно… Однако не об том сейчас речь… Ты, Джеминг, не виляй, отвечай, как полагается, по-нашенски, прямо и твердо, по принципу, можно сказать, нерушимой пролетарской сущности.

– Не знаю, Ван Лисович, – опять вздыхал китаец.

– То-то и оно, Джеминг… – говорил я, щедро отпуская окружающей природе клубы крепкого дыма, – то-то и оно… Вот и выходит, что бесполезный вы по своим природным функциям народ. Ты мне еще вот что скажи… А ну как не станет всего вашего Китая, сгинет он враз в истории всеобщего человечества вместе с населяющим его народцем… и что тогда всей общей планете сделается? – И сам отвечал, поскольку Джеминг с недалекой обескураженностью разводил руками: – А ничего планете не сделается. Не заметит она, планета, вашего отсутствия, будет и дальше стремиться продвинуться по своему пути в далекую даль в безжизненном безвоздушном космосе, с одной только ей известной целью… Вот и выходит, Джеминг, что не народ вы, а одно сплошное недоразумение, прямо-таки какой-то оксюморон, иначе и не скажешь.

– Сюморон… – поддакивал китаец. – Неизвестно, зачем небо коптим…

– То-то и оно, – солидно подтверждал я и в доказательство неопровержимых в своей беспощадной справедливости тезисов подкручивал длинные фельдфебельские усы, тщательно оберегаемые во время каждодневного бритья острым штыком.

Затем я отпускал Джеминга спать с целью восстановления надлежащих для похода сил, отпивал из фляги экономный глоток спирта, который выдавался мне комбинатами как добросовестному работнику в виде пролетарской премии и прочего дополнительного пайка, и еще некоторое время сидел, глядя в звездное небо и мечтая о чем-то несбыточном, суть чего не смог бы определить и сам…

И опять тянулись полные тяжелой трудовой работы дни… Конвоировать китайцев становилось все труднее по причине стремительно увеличивающегося веса последних. Они ковыляли подобно разжиревшим без присмотра охотничьей дроби бесхозным лесным гусакам, чем замедляли мою решительную революционную поступь в виде тщательного трудового порыва с целью усердного выполнения задания.

Отчасти виноват в таком обстоятельстве был я сам – и именно этим своим неизбывным усердием. Слишком хорошо изучил я вопрос положительного влияния комбикорма на организмы отстающих народов, слишком настойчиво требовал я на отпускных комбикормовых пунктах самых выгодных сбалансированных кормов, и даже научно просвещал на стоянках внимательно слушающего Джеминга.

– А вот внимай, басурман… – говаривал я, накормив подопечных питательным ужином и приступая к сворачиванию полезной для революционного мозга самокрутки в виде козьей ноги. – Знаешь ли ты, что полноценное кормление возможно лишь при сбалансированности рационов, которые должны удовлетворять потребности животных в питательных, минеральных и биологически активных веществах, а отпускаемых природой продуктов, которые содержали бы все необходимые для организма животных питательные вещества, да еще в нужном пролетарскому делу соотношении, практически нет. Поэтому кормление такими продуктами неэффективно из-за излишнего расхода кормов. Например, большинство зерновых культур имеет высокое содержание крахмала, но сравнительно мало белка. Чтобы получить необходимое количество белка, требуется скормить больше зерна, что не только ведет к его перерасходу, но может нарушить обмен веществ откармливаемого, сказаться на его продуктивности… Чего молчишь-то? Знаешь, спрашиваю?

– Не знаю, да, – виновато признавался басурман.

– А хочешь ли ты, чтобы несбалансированное питание нарушило обмен твоих китайских веществ и сказалось на продуктивности?

– Нет, Иван Лисыч! – горячо, как вросший в самую революционную сущность сподвижник, познавший ее изнутри добровольный активист, отвечал Джеминг. – Хочу хорошей продуктивности!

– То-то и оно, что хочешь… А знаешь ли ты, что комбикорм – это сложная однородная смесь кормовых средств в виде зерна, отрубей, корма животного происхождения, минеральных добавок и прочего, прочно сбалансированного промеж собой? – пытал я его дальше. – Тоже не знаешь? Вот то-то и оно, что не знаешь… Потому и достаю я вам самые продуктивные продукты, самые, можно сказать, сбалансированные витаминами и прочими полезностями, чтоб, значит, у вас надлежащий прирост происходил… А чем вы мне отвечаете на такую заботу?