Елена Трегубова - Распечатки прослушек интимных переговоров и перлюстрации личной переписки. Том 2

Подбегаю: высокая девушка (которую я вижу только со спины) — говорит простоволосой молодой священнице в черном:

— А вот вы не считаете разве, что современный упрощенный английский перевод Евангелия неточен: там, где Христос говорит: «Дух дышит где хочет» — за этим ведь, даже в греческой версии текста, которая у нас есть, явно стоит ивритское «Руах», ведь именно это у автора Евангелия наверняка было в памяти, имеется в виду ведь Дух Божий. А в современной версии английского перевода, который вы читаете за службами, говорится не «Дух», а «ветер»! «Ветер дует где хочет» — это же сразу уничтожает всю глубину фразы — ведь по контексту предельно понятно, что Христос говорит именно о Духе! А «Дух» и «ветер» — это просто омонимы в иврите.

— Да, — говорит священница. — Я отчасти согласна с вами. А кстати, вы обращали внимание, что «Руах» в иврите — женского рода? То есть, Святой Дух — не мужского, а женского рода!

Шломо, — смотрю! — изловчился нырнуть в узенький лаз за колоннами и прокапывает себе уже путь в спинах туристов, заслонивших от него священницу — и уже изготовился к бою: улыбается, играет черными бровями. Смотрю: ну никакого шанса у меня к нему туда сквозь людей пролезть нету! Я кричу (чтобы его отвлечь — не по-английски, а по-немецки, для приличия, чтоб священница в обморок не грохнулась):

— Шломо, застегни рубашку!

Шломо меня не слышит.

Рядом со священницей оказываются вдруг две фарфорово-стеклянно-кружевные тоненькие модненькие старенькие английские дамы — подружки.

— Вот-вот! — радостно подхватывает та из них, что с серебристыми буклями, мысль священницы. — Конечно — Святой Дух — женского рода. Я вообще убеждена, что сегодня настала эра женщины у колодца — помните самарянку, с которой Христос разговаривает?! Заметили, что ей, женщине, то есть, казалось бы, второсортному существу в том страшном обществе, так вот именно ей Христос открывает, на самом деле, самые глубочайшие богословские истины — которых даже официальным священникам не говорил! Да что там священникам — даже своим ближайшим ученикам Христос этого впрямую до тех пор не говорил! А ей, женщине, доверил это знание. Заметили, что в пророчестве Иоиля говориться: «в последние дни излию Духа Моего на дочерей и сынов ваших, и будут пророчествовать!» На дочерей! Вот, посмотрите, сбывшееся пророчество — сегодня дочери Божии становятся священниками в храме! А в католической церкви святым женщинам присваивается титул «учителей церкви»!

Вижу — Шломо пробился уже в первый ряд — и уже готовится ляпнуть что-то.

— Точно-точно! — вступает женщина в кружевном воротничке и с медвяным пучком — старенькая подружка первой англичанки. — Мужчины уже свой шанс упустили: мужская цивилизация — цивилизация войн, корысти и насилия — полностью обанкротилась! Если у человечества есть хоть какой-то шанс на выживание, то этот шанс: женская эра. Вы посмотрите, как быстро, феноменально быстро — за один век свободы всего-то! — женщины интеллектуально и профессионально стали гораздо выше мужчин! А уж в моральном смысле приоритет женщин просто очевиден: вы видели когда-нибудь женщину, которая кого-нибудь изнасиловала?! Или кого-нибудь избила на улице?! Это всё — преступления мужчин! Просто раньше мужчины силой заставляли женщин быть в рабском положении и поклоняться себе: вместо Бога — заставляли поклоняться мужчинам! В этом же суть всех лже-религий! А сейчас, с учетом научного прогресса, женщина может быть вообще полностью независима от мужчины — даже в процессе деторождения и зачатия!

— Простите! Дражайшая! (Dearest!) — вступил вдруг, резко кашлянув, Шломо. — Простите, дражайшая! А как же… вы, что ж, имеете в виду…

Я кричу (продвигаясь яростно вперед в толпе, зная, что еще минута — и Шломо непременно устроит скандал):

— Шломо! У тебя шляпа сдвинулась на правое ухо!

Шломо меня не слышит.

Старенькие англичанки-подружки хохочут и в один голос перебивают Шлому:

— Вы только не подумайте, что мы воспеваем лесбийство или какой-то такой срам! Вы задумайтесь: ведь женщина сегодня, по сути, имеет шанс, будучи полностью независимой от мужчины, и сохраняя чистоту, девственность и верность Богу — родить все-таки ребенка!

Шломо, продравшись к черному священническому платью и адресуясь в простенькое, несколько изумленное от его напора, личико уже священницы, орет:

— Извините, дражайшая! (Dearest!) А как же…

Я цепко арестовываю Шлому под рукав и говорю: