Татьяна Веденская - Как женить слона

Люблю оленину, она вкусная, нежная. Ее можно коптить, а можно делать из нее шашлыки.

Я сконцентрировала все свое внутреннее внимание на том, чтобы двигаться по холлу квартиры бесшумно, как по лесному мху. Переодеться не получится, пришлось бы зайти в комнату, и риск повысился бы многократно. Если муж узнает, что Вари нет дома, что она ушла в самоволку , я боюсь даже представить, что он с нами всеми сделает. Значит, работаем с тем, что есть. А есть – коричневое зимнее пальто средней длины, до колена, которое если не закроет ночную рубашку полностью, то, по крайней мере, придаст мне более-менее приличный вид. Что дальше? Обувь. Я буду в пальто, из-под него будет торчать хлопковая рубаха в цветочек, голые ноги, и что? Сапоги. Да. В сапогах это будет не так дико.

Это будет совершенно дико, и мне просто нужно с этим смириться. Женщина не может выглядеть пристойно, если она бегает в ночной рубашке и сапогах на босу ногу по ночной Москве. Но у меня уважительная причина. У меня дочь в беде.

Минутами позже я уже бегу, перепрыгивая через лужи, по холодной улице к ледяной машине. Отсутствие нижнего белья бесит больше всего, но темнота – не только друг молодежи, но и мой личный персональный друг.

Варя прислала мне адрес эсэмэской. Улица, дом, район Сретенки. Как и почему дочь оказалась там, я не хочу даже думать. Я еду со средней скоростью почти отсутствующего потока, Москва пустая, но я не хочу привлечь к себе внимание какого-нибудь запоздалого полицейского ни слишком быстрой, ни слишком медленной ездой. Еще не хватало ему объяснять, почему я в ночной рубашке.

Я должна оставаться спокойной, хоть это почти невозможно.

Если бы у нас всегда были такие свободные дороги! Это был бы не город, а мечта. Я добираюсь от дома до Садового кольца за пятнадцать минут. Что может случиться с пятнадцатилетней девочкой на ночной улице за пятнадцать минут? Все, что угодно.

Я еле удерживаюсь, чтобы не вдавить педаль газа в пол. И не зря. За поворотом стоит, помигивая, полицейская патрульная машина. Хмурый офицер смотрит мне прямо в глаза, ему прекрасно видно мое лицо сквозь лобовое стекло. Я чувствую, как говорится, сердцем, как его мышца на правой руке напрягается. Он приподнимает свою полосатую палочку, но его глаза встречаются с моими. Мы обмениваемся усталыми взглядами, и его рука безвольно опускается. Ты прав, парень. Я не пьяная. Я просто перепуганная мать, которая ищет свою сбившуюся с пути дочь.

Как я могла так недооценить этого рыжего прыща! Если бы знала, что он способен на такое, я бы задушила его еще тогда, на площадке.

Я вижу улицу, дом, но я не могу отыскать глазами Варю, мое сердце подскакивает и с разбегу врезается в айсберг, «Титаник» трещит по швам. Где ты, дочь? Я въезжаю во двор, до отказа заполненный машинами, ищу ее. Темно, ничего не видно. А что, если ее кто-то уже забрал отсюда, что, если она не дождалась меня? Вдруг что-то еще случилось? Но вот я замечаю, как темный призрак, еле заметная быстрая тень пробегает от лавочки около подъезда к моей машине.

Она здесь.

Я оживаю. Боюсь дышать, пока растрепанная, заплаканная Варя с размазанной по лицу помадой садится рядом со мной на пассажирское сиденье. Я не говорю ни слова, просто плавно нажимаю на педаль газа и выруливаю из этого двора снова на дорогу. Мы сидим и молчим, Варя смотрит на меня с опаской, она не знает, чего от меня ожидать. А я не знаю, что сказать.

Сейчас я могу выкинуть что угодно. Она не выдерживает первой.

– Я его ненавижу, – говорит дочь. Я киваю, но молчу. Мне нравится направление ее мыслей. Я тоже его ненавижу. Рыжий говнюк!

– На чем вы сюда приехали? На такси? – спрашиваю я, просто чтобы заполнить паузу. Сама же попутно тестирую Варю по нескольким признакам. Движения рук, выражение лица, связность речи. Вроде бы нет, она не пьяная. Хорошо. Мы обе – не пьяные, и это – уже что-то.

– Он меня предал. Как я могла ему верить? Я теперь никогда никому не поверю.

Я развернула машину и покатила обратно в сторону Ленинградского шоссе. Первая часть плана была реализована, моя дочь сидит рядом со мной и злится. Теперь остается вторая часть, и третья, и четвертая. Что, если Гриша проснулся? Нет, он не мог проснуться. Если бы он проснулся, уже звонил мне бы и кричал на меня.

Варя шмыгнула носом и бросила на меня короткий обиженный взгляд.

– Ты думаешь, что я просто глупая маленькая девочка? Ты не понимаешь, я его люблю! – в голосе зазвучали агрессивные нотки. – Любила, а теперь ненавижу! Но я уже большая, понимаешь. И я тоже могу что-то чувствовать, знаешь ли!