Хаим Граде - Цемах Атлас (ешива). Том первый

Гитл встретила неожиданную гостью с большой деревянной поварешкой в руках. Ее замызганные и потные дочери стояли у исходивших паром полных горшков. Слава по-свойски сказала, что зашла познакомиться с матерью Лейчи и ее сестрой. Однако Рохча, с надутыми щеками и черными волосиками над верхней губой, совсем не обрадовалась гостье. У Лейчи физиономия тоже изменилась. Земляной пол в прихожей был размокшим от воды, пролитой ешиботниками во время омовения рук перед едой. На кухонном столике в плоских облитых тарелках лежали куски требухи с картошкой. Гитл начала оправдываться, что именно сегодня постная среда, и тем временем разглядывала расстегнутое Славино котиковое пальто и мягкий шерстяной костюм.

— Я не инспектор, я понимаю, что вы готовите то, что вам дают, — попыталась быть дружелюбной с хозяйкой Слава. Однако она видела, что мешает. Она вышла из прихожей и попала в столовую старших.

Йоэл-уздинец и Шия-липнишкинец вели горячий спор. Первый кричал громко, во весь голос, а второй спорил с ним, размахивая обеими руками. Как только вошла жена директора ешивы, Йоэл-уздинец замолчал. Шия-липнишкинец, с куском мяса в зубах, крутил своими косыми глазами и злобно ворчал, как зверь, у которого хотят вырвать добычу из пасти. Гитл вошла с порциями мяса. Она уже надела белый фартук, но еду раздавала неловко. Она стеснялась грязной скатерти, набросанных на столе кусков черного хлеба и щербатых тарелок. Ешиботники сидели с опущенными головами и жевали без аппетита. По их молчанию Слава ощутила, как чужда им. Ей тоже было неприятно смотреть на их желтоватые лица, некоторые бородатые и все без исключения с толстыми пейсами.

Она прошла во вторую комнату, где ели младшие ученики и где работали дочери Гитл. Мальчишки сидели в измятых шапках и растрепанных пиджачках. Скатерть на столе была еще грязнее. Для младших не хватало тарелок, и они ели из глиняных мисок. Старший в компании, Хайкл-виленчанин, не сводил глаз с жены директора ешивы. Слава вспомнила, что это тот самый ученик, которого она просила вызвать из синагоги главу ешивы, когда только приехала в местечко. Он тоже носил длинные пейсы, заложенные за уши. Но он смотрел на нее так, что она ощущала его взгляд на своих руках и ногах, на своей шее и затылке, до самых волос под шелковой сеткой, которой покрыла голову. Лицо Славы густо покраснело. Она беспокойно улыбнулась. Ей было неприятно и в то же время любопытно видеть, что она пробуждает чувства в молодом парне.

Мейлахка смотрел на нее розоватыми глазами, и его личико горело. По своей природе он был разборчив и чистоплотен. Лейча всегда должна была уговаривать его, прежде чем он соглашался есть из глиняной миски. Вот он и сидел, подперев подбородок кулачком, и ждал. Однако на этот раз у Лейчи не было настроения упрашивать его, и она еще даже прикрикнула, что единственный сынок он у своей маменьки, а не у нее. Если он не хочет есть, то и не надо. Мейлахка вспыхнул. Чтобы не расплакаться, он стал указательным пальчиком бренчать на своих губах. Один мальчик заметил это и посмеялся над ним:

— Мейлахка-виленчанин уже играет на губах, как на пианино.

А Лейча еще и добавила:

— Этот чистюля хочет показать, как деликатно он испечен.

Слава подождала, пока ученики не разошлись. Гитл вытирала тряпкой мокрый пол в прихожей, ее дочери убрали со столов. Лейча с обидой отметила, что Мейлахка ушел, так и не поев. Кроме того что он единственный сынок у своей матери, он еще и пользуется особым вниманием у главы ешивы и в доме резника. Ведь реб Цемах однажды нашел его ночью в синагоге заснувшим над томом Гемары и принес на руках в этот дом, чтобы Роня положила его спать со своими детьми. «Опять Роня!» — подумала Слава. Лейча прервала ее мысли:

— А чего от вас хотел мой бывший жених, этот варшавский жулик?

Теперь Слава поняла, почему ее сначала приняли недружелюбно. Маленькое местечко, здесь за четверть часа все узнают, кто у кого был. И в эту мышиную нору Цемах хочет ее затащить? Слава ответила, что варшавянин действительно заходил к ней, чтобы она повлияла на своего мужа, с тем чтобы тот пришел на свадьбу. Однако Лейчу это не должно волновать. Парень не производит хорошего впечатления. Его жена не будет с ним счастлива. Гитл просияла и протянула обе руки к жене директора ешивы, как к ангелу.

— Я ведь это же и говорю все время, что это чудо с небес, что мы своевременно от него отделались. Но моя дочь не может позабыть его смазливую физиономию.