— А-а, — догадался наконец Генка. — День железнодорожника! Точно?
— Слава богу, догадался, — снисходительно изрек Арвид, и его остроносенькое лисье личико стало высокомерным. — Вчера я слышал на вокзале — важный такой дядька в железнодорожной форме говорил другому: «Завтра наш праздник, а на вокзале творится черт знает что. За это нас не похвалят. Выход один — пустить два пятьсот веселых. Один — на запад, другой — на восток. И эта толкучка прекратится хоть на несколько дней». Вот что я слышал.
— А что такое пятьсот веселый?
— Не знаешь? Вот хутор! Это пассажирский товарняк.
Генка видел такие составы, но не знал, как их называют.
— А быстро едет этот… пятьсот веселый?
Арвид захохотал так, что даже поперхнулся крошками сухаря.
— Он едет не по графику. Но бывает, неплохо шпарит.
— Ну и черт с ним! — Генка махнул рукой. — Лишь бы двигаться. Я готов хоть на лошадях, только бы ехать.
— А куда ты торопишься? — поинтересовался Арвид, он развалился на травке и казался сейчас вполне довольным судьбой.
— В Москву. В геологоразведочный институт.
— Десять закончил? — с завистью спросил Арвид, приподнимаясь. — Покажи аттестат, я еще ни разу не видел.
Генка пошарил в чемодане и на самом дне нашел гладкий твердый листок. В аттестате были круглые пятерки. Генка исподтишка наблюдал, какое впечатление произведут его оценки на читинца.
— Здорово! — воскликнул Арвид, снова опускаясь на траву. — А что это за справка? Та-а-к, прочитаем. «Дана настоящая Майкову Геннадию Сергеевичу в том, что данный аттестат подлежит обмену на аттестат отличника». Так тебе медаль еще не дали?
— Нет. — Генка еще раз пережил это огорчение. — Ведь сочинения рассматриваются сначала в районо, потом в Благовещенске и Хабаровске. А мне что — ждать, пока там везде рассмотрят?
— Ну и правильно, — поддержал Арвид. — Нечего ждать… Значит, и по немецкому у тебя пятерка? Проверим! — И он произнес по-немецки какую-то длинную фразу.
— Что, что? — напрягаясь, чтобы выловить из фразы хоть одно знакомое слово, растерянно забормотал Генка.
— Я сказал, что ты в русском ни черта не понимаешь, а лезешь изучать немецкий. — И Арвид засмеялся, довольный тем, что посадил Генку в лужу.
— У нас немецкий только один год преподавали, некому было, — пытался оправдаться Генка. — Я сам учил, читал немного. Но говорить совсем не умею.
— Анна унд Марта баден, Анна унд Марта фарен нах Анапа, — поддразнивая, прокартавил Ар-рид. — Вот что ты умеешь!
— А ты откуда знаешь немецкий? — с завистью спросил Генка, почти силой вырывая из рук Арвида аттестат, которым он все-таки гордился. — У вас хороший учитель был?
— Натюрлих, — самодозольно отозвался читинец, с особым шиком чуть грассируя «р» и произнося в конце что-то среднее между смягченным «ш» и «х». — Почти все латыши знают немецкий.
— Ну, ладно. — Генка захлопнул чемодан. — Ты особенно не задавайся. По математике и другим предметам я тебя в лужу посажу так, что и ушей не видно будет. Понял?
Арвид неожиданно загрустил. Даже веснушки у него поблекли, посерели.
— С математикой у меня худо, — вздохнул он. — Но в Риге пришпорю.
— А в каком ты классе? — спросил Генка, удивленный тем, что нахальный Арвид может быть и грустным.
— В девятый перешел. Эх, быстрее бы в Ригу! Там у меня дядя…
— Пойдем на вокзал, — заторопился Генка. — Может, уже начали билеты компостировать.
— Компостировать? — Арвид даже присвистнул от удивления. — У тебя билет есть?
— До самой Москвы. В Иркутск я приехал на пассажирском Владивосток — Иркутск. А из Иркутска до Красноярска на пригородных добирался.
— Покажи билет, — попросил Арвид.
Генка достал билет от маленькой дальневосточной станции до самой Москвы.
— Здорово! — Арвид уважительно подержал билет и даже понюхал его. — Тебе легче. А у меня всего двести рублей в кармане.
— А сколько билет на пятьсот веселый стоит?
— Не знаю. Может быть, и хватит денег до Москвы. А от Москвы до Риги рукой подать. Доберусь… Пойдем на вокзал. Эх, жаль, что до Енисея не дошли. Красивая река. На нее смотришь, как ночью на звезды, — сам себе таким маленьким кажешься…
Они вернулись на вокзальную площадь, знойную и бестолково многолюдную. И вдруг Арвид замер, потом умоляющим голосом произнес:
— Говори что-нибудь! Ну, говори же!
— Что говорить? — не понял Генка.
— А хорошо было купаться в Енисее, — быстро-быстро забормотал Арвид, приближая к Генке меловое лицо с оспинами веснушек. — А ты плаваешь хорошо! Молодец!
Читать дальше