Парень запрокинул голову и полетел на асфальт, задрав длинные ноги в рваных ботинках.
— Чучело! — презрительно кинул Генка, взял чемодан и, не глядя на воришку, чтобы не разжалобиться, быстро пошел к вокзалу.
— Буржуй проклятый! — понеслось ему вдогонку. — Рыло отъел, гад!
— Еще хочешь? — Генка остановился и оглянулся назад.
Парень сидел на асфальте и держался рукой за подбородок. Пальцы были в крови. «Сильно ударил», — с сожалением подумал Генка.
— Зубы целы?
— А тебе какое дело! Топай отсюда!
Парень поднялся, и Генка понял, что ему не больше шестнадцати. Длинный, нескладный. Даже сквозь пиджачишко и брюки угадывались тощие руки и тонкие ноги. На таких ногах с чемоданом не убежишь.
— Голодного бьешь! — Остренькое личико парня с измазанным кровью подбородком не выражало раскаяния. Маленькие синие глазки сверлили Генку. — Еще милицию позови!
— Заткнись, — миролюбиво предложил Генка. — Иди лучше к колонке да сопли отмой.
Он с удивлением подумал, что совсем не чувствует злобы к воришке, хотя мог бы, наверно, запросто погибнуть как раз на середине пути между домом и Москвой, если бы этот доходяга утащил чемодан.
Парень сплюнул кровь на мостовую. Теперь было видно: он еще моложе, чем вначале показалось. Тощие узенькие плечи, грязная шея с косичкой засаленных, давно не стриженых волос, яркие веснушки на чумазом лице, удивительно синие глаза — все это подсказывало даже неискушенному Генке, что паренек — наверняка начинающий воришка. Потрепанный серый пиджачишко, заляпанные грязью брюки и ботинки, просящие каши… Ну ясно: парнишка нездешний, не красноярский, и это окончательно расслабило Генку, вдруг осознавшего, что все эти десять дней он был страшно одинок. Хотелось поговорить хоть с кем-нибудь, может быть, даже пожаловаться, переложить хоть капельку тяжести и неудач на сочувствующего, на живого человека…
— Ты куда едешь? — спросил Генка, стараясь, чтобы его голос звучал как можно равнодушнее. Но это у него явно не получилось: воришка насторожился и недоверчиво стрельнул в Генку синью своих глазок.
— А тебе-то какое дело? — он почесал пятерней кудлатую рыжую голову. — Я уже давно еду.
— Я тоже. Десятые сутки…
— Фью! — ухмыльнулся парень, показывая неровные, но белые и остренькие зубы, делавшие его похожим на зверька из семейства грызунов. — Я уже почти месяц еду. Со жратвой-то можно и три месяца…
— А ты откуда?
— Из Читы.
— Из Читы? — удивился Генка. — Здорово! Говорят, интересный город. Жалко: мы его ночью проезжали…
— А мне надоело! — сердито выкрикнул парнишка. — Какое мне дело… — Он запнулся, подозрительно вгляделся в Генку и добавил: — Я в Ригу хочу. Там у меня дядя живет.
— А родители?.. — начал было Генка, но по глазам читинца понял, что расспрашивать сейчас не стоит. Может, сам потом расскажет.
— У тебя пожрать что-нибудь есть? — неожиданно спросил парнишка. Голос звучал просительно-вызывающе.
— Есть сухари, — Генка почему-то обрадовался этой просьбе. — Воды бы только достать.
— Воды! — парнишка проглотил слюну. — Пойдем на Енисей. Там воды на весь мир хватит!
На Енисей? Но вдруг, пока они разгуливают, начнут продавать и компостировать билеты на Москву?
— Ну и деревня ты! — выслушав Генкины опасения, развязно заявил новый знакомый, но Генка заставил себя не обидеться, чувствуя, что этот мальчишка из Читы смелее и опытнее его в житейских делах. — Билет на Москву! Да ты видел, что на вокзале творится? А я хоть без билета, но уеду! Сегодня же!
— Как? — крикнул Генка и в приливе надежды схватил парнишку за худенькие, острые плечи.
— Пойдем на Енисей. Там я тебе все выложу. А то будешь киснуть в очереди, пока не съешь все сухари.
Август стоял превосходный. За десять дней, которые Генка провел в дороге, не выпало ни одного дождичка. И сейчас с чистого, голубого неба светило солнышко, прогоняя утренний холодок и согревая большой сибирский город. Они пересекли центральные улицы Красноярска, с завистью поглядывая на местных городских людей, хорошо выспавшихся, более или менее сытых, пахнувших душистым мылом и чистотой.
— Тебя как зовут? — спросил Генка, ожидая, пока проедет тяжело нагруженный грузовик.
— Арвид, — отозвался парнишка.
— Арвид? — удивился Генка. — Что это за имя?
— А тебя как? — ожесточенно почесав голову, отозвался обладатель странного имени.
— Меня Генка зовут. Геннадий.
— А я Арвид. Латыш я. Понятно?
— Латыш? — Генка хотел сказать, что Арвид и говорит и выглядит как обыкновенный русский пацан, но раздумал и только спросил: — Как же ты оказался в Чите?
Читать дальше