Гумер Баширов - Честь

И тут же из сеней рванулся здоровый краснолицый мужчина в желтой расстегнутой рубахе и помчался к огороду. Вслед за ним выскочила и сама Апипэ, растрепанная, в резиновых калошах на босу ногу. Она стала неторопливо спускаться с крыльца, переваливаясь с боку на бок, как утка, и вдруг, увидев мужа внизу, истошно закричала и грохнулась всем телом на ступеньки.

Лицо у Султана побелело, рот раскрылся как бы в немом крике. Он схватился дрожащими руками за ворот и, задыхаясь, тяжело поводил шеей.

Апипэ застонала и с жалобным воем поползла к Султану.

— Убей меня, Султан, убей, крылышко мое! Пусть не увижу я белого света! — вопила она, волоча по земле грузное тело.

А пес то подбегал к Апипэ, то бросался к Султану, лизал ему руки, словно хотел примирить своих хозяев.

Султан устало прислонился к забору и провел рукою по лбу. Он оглядел застывшими глазами дом и разоренный двор и, отворачиваясь от жены, глухо прохрипел:

— Не подходи! — Губы его дрожали, и он с трудом выговаривал слова. — Не подходи, иди к своему...

Апипэ вскочила и упала ему в ноги.

Султан вздрогнул и, гадливо крикнув: «Не прикасайся!»— выбежал на улицу.

— Султан! Крылышко мое, не уходи! — выла Апипэ, ползая по траве. А Султан уже перешел улицу и повергнул в переулок.

Хадичэ кинулась вслед за солдатом.

«Господи, ушел. Как же его удержать? Ведь это тяжкое пятно на совести не только соседей, но и всей деревни».

И Хадичэ бросилась бежать, выкрикивая на ходу слабым голосом:

— Султан, сынок мой! Остановись!

Солдат шел не оглядываясь, все больше ускоряя шаг, и Хадичэ начала уже задыхаться.

— Не удержала, уходит с проклятьем! — шептала она в отчаянии.

А солдату, видно, так опостылело все, что он даже ни разу не обернулся, поднялся на косогор и скрылся за двумя соснами.

Хадичэ опустилась в изнеможении у дороги и заплакала.

К счастью, на телеге, груженной зерном, возвращался с поля дед Айтуган. Узнав, что Султан ушел из деревни, даже не заходя в избу, дед рассвирепел.

— Это что ж такое? — рычал он. — Ежели жена у него оказалась свиньей, так ведь свет не на ней одной держится! Кроме жены, имеются односельчане, деревня, народ! Нет, я этого не допущу! А ну-ка, давай за ним!

Они свалили мешки с зерном у дороги, и дед Айтуган, поправив на голове тюбетейку, сердито взмахнул вожжами и погнал лошадь.

Весть о происшествии во дворе Султана быстро облетела деревню. Вскоре вокруг сидевшей на земле Апипэ собрались соседки. Она была разлохмачена, на щеки спадали спутанные волосы, калоши свалились с ног и лежали тут же рядом. Женщины хмуро разглядывали ее, точно видели впервые.

Хадичэ не выдержала и принялась ругать Апипэ:

— Ни стыда у тебя, ни совести! И мужа не пожалела, и народа не постыдилась. Ишь, со страстями не справилась! Семью разрушила. Дом разорила. Над кем надругалась? Над воином! Ему в огонь идти. С каким сердцем пойдет он теперь?..

Вслед за Хадичэ и другие женщины стали выкладывать свои гнев и обиду:

— Всяких проходимцев и бездельников привечаешь, бесстыжая!

— Всех солдаток позоришь...

— Что руками натворила, подними-ка теперь плечами!

— Ладно еще, Султан смирный. Другой бы на месте пристрелил!

При последних словах Апипэ вдруг встрепенулась. Вскочив на ноги и отряхнувшись, она обвела собравшихся злыми сверлящими глазами.

— Крылышко мое! — выкрикнула она голосом, полным изумления. — И какого черта я так раскисла? С какой стати позволяю издеваться над собой! — И тут она сама накинулась на собравшихся вокруг. — Вам какого рожна здесь надобно? Полюбоваться пришли? Ишь, собрались, привидения! Между мужем и женой чего не случится: и поссоримся и помиримся! А вам какое дело? Может, носы на лакомый кусок потянуло? Думали, уйдет от меня, вам перепадет? Завидно, что Апипэ гуляет, а вам уж не под силу?..

Старухи, испугавшись змеиного языка соседки, разбежались кто куда. Расходившаяся Апипэ накинулась тогда на Хадичэ:

— Сказала бы я и тебе, Хадичэ-апа! Ты давно уже заслужила себе рай, ну так сиди и не суйся между мужем и женой. Говорят: смех идет посмеивается, за тобой гонится. Смотри, недалеко ведь ходит от тебя!..

— Ты меня не учи... — начала была Хадичэ, но так и осталась с открытым ртом.

Апипэ прервала ее:

— Не учу, Хадичэ-апа, а только говорю. И чему учить? Ведь за бедой тебе не к соседям ходить!..

Хадичэ терпеть не могла ругань, но тут сочла необходимым ответить Апипэ:

— Гафифэ, соседка! Пусть я плоха, ладно, но сына и невестку не тронь. Довольно ты уж намолола о них. Душа не принимает твоих сплетен!