Гумер Баширов - Честь

— Ладно, джинги, я спозаранку, вместе со стадом встану.

Ильгизар уперся веслом о песок и оттолкнулся от берега.

— По дороге зайди к Сумбюль! — крикнула Нэфисэ вдогонку Ильгизару. — Пусть раненько побежит в Яурышкан, как бы воробьи пшеницу не поклевали... Ну, счастливо! Ты там на берегу не замешкайся, опоздаешь.

— Нет! — ответил Ильгизар, ловко взмахивая веслами.

Нэфисэ постояла, пока лодка не дошла до середины Волги, и повернула обратно к косарям.

С начала сенокоса прошло уже более недели.

— Мы нынче поголовье скота увеличиваем, нам корма потребуются! — теребил Тимери районных руководителей и добился расширения сенокосных угодий. И хоть теперь была уйма работы, колхозники справились с ней. Дожди — и те не помешали! Женщины косили, детвора, вроде Ильгизара, ворошила, сушила сено, а кто постарше— сгребал его в копны, метал стога. Завтра все кончат, а к вечеру можно будет вернуться в деревню.

Довольная ходом работы, Нэфисэ, не торопясь, пошла кружной, пролегшей вдоль берега тропкой.

Щедрое июльское солнце, целый день усердно сушившее сено на широких волжских лугах, устало от дневных хлопот и теперь, осветив оранжевым светом низенький лесок на крутом берегу, клонилось к закату. Ленивые волны пенным кружевом всползали на песчаный берег и с тихим всплеском скатывались обратно; всползали и скатывались. Вся Волга — от того, далекого берега, повитого голубым туманом, до этого, низкого, на который так легко набегали волны, — плавно качалась всем своим могучим телом и величественно несла свои воды в тишине наступившего вечера.

Нэфисэ поднялась выше. Без края, без предела лежали перед ней заливные луга, а на лугах теснились бессчетные копны, за кустарниками вились синие дымки костров. Где-то в стороне тарахтела косилка, позвякивали колокольчиками стреноженные кони, а ломкий мальчишеский голос тянул песенку:

Вот показался большой серый пароход. Прорезав золотой столб закатных лучей, он пошел прямо к пристани напротив и протяжно загудел. Постояв у пристани с минуту, он зафыркал, вздыбил белые волны и повернул обратно.

Долго смотрела Нэфисэ вслед пароходу, который, сердито хлопая плицами колес, плыл вниз по Волге. В такой же летний вечер, на этой же пристани провожала она в прошлом году Газиза. Кто мог подумать, что это было их последнее свиданье? А теперь даже родители Газиза стали незаметно примиряться с его смертью.

Нэфисэ шла по узенькой тропке, то заплетая, то расплетая косу. Она внимательно смотрела на золотисто-желтые вершины гор, освещенные закатными лучами солнца, на реку, которую уже укрывала голубоватая пелена тумана, на луга. Но нечем было утешиться растревоженному сердцу. Цветы и травы, еще утром радостно тянувшиеся нежными венчиками к солнцу, скошенные, увядали под ногами. «Так же увянет и молодость моя!» — подумала она вдруг.

Нэфисэ внезапно вспомнила: когда она, собираясь на покос, надела свое белое вышитое платье, свекровь тронула рукой голубые цветочки на нем и угрюмо сказала:

— Думала, будешь беречь его, как память о Газизе... Ну ладно, делай как знаешь...

Упрямый, корыстолюбивый характер отца с детства так удручал ее, что она вздохнула полной грудью, когда перешла в дружную семью мужа. Со смертью Газиза рухнули все мечты о счастливой жизни в его доме. Нэфисэ обидно было, что ласковая мать Газиза, которая радостно подстелила ей под ноги коврик, когда она впервые входила к ним в дом, превратилась теперь в придирчивую, ревнивую свекровь.

Нэфисэ уже дошла до границы сенокосных угодий Байтирака и Аланбаша. Вдруг трава зашуршала, и она увидела Зинната, спускавшегося к Волге с полотенцем на плече.

Встреча с Зиннатом ничуть не смутила ее. «Очень хорошо, — подумала она. — Надо раз и навсегда покончить с этим. А он, кажется, теперь не такой кислый. Наверное, с Гюльзэбэр характерами сошлись. Что ж, совет да любовь!»

— Мы вроде не здоровались с тобой сегодня... — сказал, останавливаясь, Зиннат.

— А если и здоровались, думаешь, второй раз и руки нельзя пожать? Ну, когда послушаем твой концерт?

Нэфисэ шутила, а в глазах у нее было столько печали, что джигит встрепенулся. «Самое время!» — решил он.

— Концерт?.. Да время ли сейчас для концертов. Ведь к Волге подходят...

— По-моему, в такое время и нужен концерт...

— И Гюльзэбэр настаивает. Что ж, поиграю вечером.