Федор Панфёров: Волга-матушка река. Книга 2. Раздумье

— Опять единая семья, только на тройку больше, — полушутя, но с грустинкой проговорил Григорий Григорьевич, понимая, что отсутствие Ольги, закадычной подруги Нины, в эту минуту особенно сильно ранит его друга.

И оно, действительно, ранило Акима Морева. Вот Гошка уже не Гошка и он, Аким Морев, уже не Акимка. Но он одинок, а у Гошки есть самое дорогое в жизни — Нина и сам-три: две дочки и сын.

— Хорошее, завидное гнездо, Нина, — сказал он и, переборов душевную боль, снова заулыбался неудержимо, как говорят, до ушей.

— Пошли. Пошли. Корми, Нинок. А то мы после Пленума духом воспарены, но и есть хотим. Накинемся, ребята, на еду, как голодные голуби! — задорно прокричал Григорий Григорьевич и, одной рукой обняв дочек, другой — сына, пошел в дачу…

За столом они ели мало, как ни потчевала их Нина, хотя она и сама часто забывалась, увлеченная их беседой. Только дети быстренько поели и, каждый поцеловав и поблагодарив мать и отца, отправились на покой.

— Мы по требованию ЦК, народа, разума превращаем Госплан в живую, творческую организацию, в такую, о какой думал и мечтал Владимир Ильич Ленин. «Госплан — это душа и разум всей страны, а не бюрократическая контора», — так недавно сказал нам наш секретарь ЦК. Сложное и трудное это дело — огромнейшую организацию превратить в живую, отражающую доподлинные требования народа и всю деятельность партии, учитывая то, что диктуется экономическими законами… Вот ты строишь Приволжский гидроузел и в душе гордишься тем, что разольется Приволжское море, как разлилось Куйбышевское, как разливается Сталинградское, Горьковское. Красота! А учел, во сколько обойдется народу эта твоя красота? А подумал, и вообще думают у нас так, как положено советскому народному радетелю: нельзя ли подешевле? Ты вырубаешь по берегам Волги, по рекам леса на огромнейшем расстоянии, заливаешь навечно великолепные пойменные луга, переселяешь сотни сел и городов… и гордишься — вот каков наш гидроузел! А ведь можно ту же электроэнергию, какую будет добывать ваш гидроузел, добывать с гораздо меньшей затратой сил и средств.

— Это как же, Гоша? — спросила Нина, полагая, что ее Гоша в своей фантазии слишком высоко взвился.

Аким Морев задумчиво молчал, считая, что все «новички, энергичные и думающие люди порою завираются, особенно за столом».

А Григорий Григорьевич еще решительнее и даже с сердцем продолжал:

— Создали искусственные моря и кичимся — вот мы какие! Но ведь по таким морям наш речной флот не может плавать. Его надо сверху донизу перестраивать. А это опять миллиарды. Когда утверждался план строительства гидроузла, то оказалось: Госплан об этих — на флот — миллиардах не думал. А ведь все можно строить и дешевле, и разумней. Строить отводные каналы и на них гидроузлы. Тогда не потребуется вырубать столько леса, заливать столько пойменных лугов, полей, переселять столько деревень и сел, перестраивать речной флот.

Аким Морев недружелюбно, даже гневно посмотрел в глаза собеседника; показалось, что тот преднамеренно гасит красоту и гордость страны — будущее Приволжское искусственное море.

— Что же? По-твоему, не надо было строить. Зря все это? Что же ты на Пленуме промолчал?

— Э! Нет. Это ты сам — зря. Строить надо было, и непременно, но со строжайшим соблюдением закона стоимости.

— Ты забываешь, что гидроузлы на Волге, кроме электроэнергии, без которой ныне промышленность задохнулась бы, наносят еще удар и по суховею… морями своими. В прошлом только году суховей в Поволжье сожрал сотни миллионов пудов хлеба. Или это тебя не касается? — грубовато возразил Аким Морев и отодвинулся от стола.

— Все меня касается, как и всех нас. Речь идет о другом: не положено нам отставать от передовой технической мысли.

— Но причем же тут наши гидроузлы? Разве они не результат передовой технической мысли?

Григорий Григорьевич передохнул и снова:

— Вот чуешь, как нам трудно отказаться от старых методов строительства? Иных из нас даже оскорбляет, когда им говорят: «Дорого. Дешевле можно было бы построить». Думать надо. Двигаться вперед надо.

— Путем осуждения всего построенного?

— У нас огромная страна. Наши ученые, геологи, за последние годы особенно, открыли неисчерпаемые богатства недр. Мы уже ныне в Поволжье добываем нефти в три раза больше, нежели добывает мудрый старик Баку… и только-только притронулись к запасам Сталинградской, Приволжской, Астраханской областей. Геологи открыли колоссальные залежи руды — под Курском, в Сибири. Открыты огромные россыпи алмазов. Нам лет на пятьдесят хватит осваивать дары природы. И мы осваиваем — построили могучую индустрию и продолжаем строить. Создали великолепную форму сельского хозяйства и ныне решительно укрепляем, развиваем ее. Создание гармонического хозяйства, то есть единство индустрии и колхозного сектора, — все это и есть путь в коммунизм. Реальный путь. Но ведь по этому неизбежному и довольно сложному пути надо шагать разумно, учитывая все требования экономических законов, и в первую очередь надо беречь народную копеечку, то есть народный труд. — Григорий Григорьевич спохватился: — Ну, алкоголики… давайте выпьем по рюмке коньяку. А то выдохнется.