Юрий Смолич - Мы вместе были в бою

— Вот! — Валя указала на деревья по другую сторону водохранилища. Там был сад, очевидно, тот самый, который они видели с самолета. Среди негустой еще листвы виднелся двухэтажный дом. Стахурский понял, что там живет Мария, и глубоко вздохнул.

Когда они подошли к саду, навстречу показался юноша в желтой кожаной куртке и в черной с белым орнаментом тюбетейке на бритой голове.

— Вот кстати! — оказала Валя. — Это из экспедиции. Студент-геолог Токмагамбетов.

— Валя, привет! — крикнул юноша ломающимся, как у подростка, голосом. — Из Джамбула?

— Здравствуй! Из Джамбула! Ты не знаешь, где сейчас Мария? В поселке или выехала в степь?

— Мария в Алма-Ате, — ответил юноша, крепко пожимая руку Вале. — Разве ты не знаешь, что ее вызвали еще две недели назад?..

Он с любопытством поглядывал на Стахурского, ожидая, когда Валя их познакомит.

Стахурский почувствовал, как Валина рука, лежавшая на его руке, словно обмякла. Это было все, что он сейчас чувствовал. Марии нет…

Валя с нескрываемым огорчением смотрела на Стахурского. Марии нет!

— Что ты говоришь? — прошептала она грустно. — Познакомься, пожалуйста. Товарищ приехал к Марии, а ее нет. Как же это так?!

Молодой геолог крепко пожал руку Стахурскому и с любопытством посмотрел на него.

— Что же теперь делать? — снова прошептала Валя, растерянно глядя на Стахурского, будто это она сама прилетела через тысячи километров, чтобы видеть Марию, а Марии нет.

Все трое молчали. Вокруг стояла такая тишь, что хотелось закрыть уши, чтобы не слышать этой тишины.

— Надо узнать, когда почтовый самолет возвращается в Джамбул.

Стахурский выпустил Валину руку.

Но Валя задержала ее.

— Из Джамбула очередной рейсовый будет только в четверг. Через три дня.

Тишина царила в пустыне. Только назойливо рокотал мотор.

— И другой связи с Алма-Атой нет?

Валя виновато улыбнулась одними губами. Глаза ее просили прощения, словно за необъятность пустынных просторов отвечала именно она.

— Так вам в Джамбул или Алма-Ату? — недоумевающе, но снова весело спросил молодой казах.

— В Алма-Ату, — ответила Валя.

— К чему ж тогда Джамбул и три дня? — крикнул юноша. — Сейчас прилетит наш экспедиционный, он захватит меня и образцы породы, и вечером я вас доставлю в Алма-Ату.

— Токмагамбетов! — Валя схватила егоза руку. — Ты можешь? Сделай это для нас!

— Сделано! — весело крикнул Токмагамбетов. — Кроме трех килограммов камешков, нас будет в самолете трое. Только ты возьми пальто, — он кивнул на Валин плащ, — по метеосводке сейчас в Алма-Ате холодные ночи.

— Я не лечу. Это полетит товарищ Стахурский.

— А-а! — разочарованно протянул юноша.

Валя сдвинула брови и строго сказала:

— Товарищ Стахурский прилетел к Марии из Киева. Он был ее командиром в партизанском отряде.

— А! — снова воскликнул юноша, но на этот раз его возглас выражал удивление, почтение, даже некоторый испуг, и он жадно еще раз осмотрел Стахурского. Потом он спохватился и сильно потряс Стахурскому руку. — Токмагамбетов, — сказал он, забыв, что они уже познакомились. — Самолет будет через полчаса.

Он сразу заторопился.

— Я сейчас побегу на аэродром, предупрежу, чтоб не задержали, чтобы все было готово вовремя. Знаете, самолет с грузом, и я побегу подготовить людей для выгрузки. Они разгрузят за пятнадцать минут, я сам буду руководить. Будьте спокойны, через четыре часа мы будем в Алма-Ате!

Целых четыре часа!

— Спасибо! — от всего сердца в один голос сказали Стахурский и Валя.

— Так я побежал! — Токмагамбетов пожал руку Стахурскому, забыл попрощаться с Валей и торопливо ушел. Выйдя на площадь, он бросился бежать. Его черная тюбетейка подпрыгивала над желтой кожанкой и вмиг исчезла за казармами.

— Мне, право, неловко, — сказал Стахурский.

— Ничего, — отозвалась Валя. — Он хороший парень. Какое счастье, что мы встретили его.

— А мы не прозеваем самолет?

Валя усмехнулась.

— Ну что вы! Разве можно прозевать самолет в пустыне? Мы знаем всех птиц, которые залетают в поселок, а вы — прозевать самолет! — Она пошла и потянула за собой Стахурского. — Идемте скорее, вам надо умыться с дороги, я вас накормлю. Покушайте нашей клубники. Мы вырастили ее в пустыне, в наших оранжереях.

Стахурский послушно последовал за ней. Он все-таки увидит Марию сегодня.

Они вошли в прозрачную, почти неощутимую тень молодых деревьев. Здесь, в пустыне, где апрельские ночи дышали холодом зимы, почки только раскрывались — клейкие и упругие. Солнце пронизывало молодую поросль и отбрасывало под ноги причудливое кружево иллюзорных теней. Молодые деревья росли прямо из песка, но вокруг каждого ствола было углубление, засыпанное влажным перегноем, а между этими углублениями журчали арыки. В памяти Стахурского всплыл отрывок когда-то услышанного стихотворения про азиатские арыки — они поют и звенят, как колокольчики. Он послушал.