Анатолий Жуков - Необходимо для счастья

Да, надо работать, припомнить нужное и обязательно найти.

1971 г.

На дверях каждого подъезда Семен Кулик наклеил объявления о том, что в пятницу в 21.00 состоится мужское толковище жильцов дома № 23 по важному мужскому вопросу. Явка женщин не желательна. И подписался: «Домуправ С. Кулик».

Описывать, как женщины пытались разгадать замысел беспокойного домуправа, как они останавливали беременную жену Кулика во дворе, а она махала руками и тоже кляла непутевого мужа, который всю весну делал ребятишкам разные качели и ящики, все лето хлопотал у зеленой ограды, у цветников и клумб, всю осень копался в земле, высаживая вокруг дома липы-трехлетки, забыв о своей жене, — все это описывать слишком долго. Важен не сам процесс, а результат: в пятницу женщины не раскрыли тайных замыслов Кулика даже после того, когда собрание закончилось и мужчины прибыли в семьи. Прибыли трезвые.

Был день получки, но Кулик заблаговременно предупредил обе заводские смены, что те трояки, которые они спрячут от жен, расходовать до мужской сходки не надо — успеем израсходовать. Предупредил таинственно, со значением.

И вот тут важен процесс, поскольку результат уже ясен, получка дома, рабочий класс как стеклышко, женщины терзаются неведением.

Собрав мужчин в подвале дома и предложив им рассаживаться на разные трубы, или попросту — инженерные коммуникации, Сеня пересчитал их. В 120-квартирном доме жило 106 взрослых мужчин, на собрание явилось 84 человека, — значит, активность примерно 80 процентов. Удовлетворившись этим, Кулик сказал короткую речь:

— Главное, в человеке — голова: с нее карточки делают. На паспорт. На военный билет. На удостоверения. А также на память. Надеюсь, это понятно? Пойдем дальше. За образцовое состояние нашего дома ЖЭКом выдана премия в сумме сто рублей. Я ее получил, эту сумму. — Для убедительности он стукнул кулачком себя в грудь. — Спрашивается, что делать?

— На бочку! — крикнул слесарь Шатилов и оглянулся за поддержкой.

Стоящие и сидящие за ним мужчины тоже оглянулись, но уже на выход — нет ли там женщин.

— Тише, товарищи, — успокоил Кулик. — Главное в нашем деле — тишина, главное — спокойствие. И не на бочку, а скажем так: на культурный отдых! — Он заговорщицки подмигнул. — Вы устали от заводского шума, позади напряженная трудовая неделя, почему бы не отдохнуть. Есть такое право? Есть.

— Голова! — сказал мастер Ниточкин.

— Гений! — сказал инженер Бирюков.

— Молодец! — крикнул Шатилов.

На него опять зашикали.

— Пойдем дальше, — сказал Кулик, воодушевляясь. — Судя по внешнему виду, трояки у вас целые. У меня тоже. — Кулик поднял над головой зеленую бумажку и опять сунул ее в карман. — Кроме того, я заказал два автобуса, которые доставят нас на лоно природы.

— Лето тебе, что ли! — обиделся Шатилов. — Снегу по колено, мороз к двадцати, какое лоно!

— Не пешком же, — спокойно возразил Кулик. — И поедем мы подальше от городской суеты, поедем за село Сускан, где лежат нетронутые белые снега, где спит заиндевелый искрящийся лес, где течет под голубым льдом среди спящих лесов наш родной Черемшан! Вы только представьте себя там на минуту, представьте! Вы облачились в теплые пальто и полушубки, вы надели валенки и рукавицы, подняли воротники и вот идете, слушаете скрип снега под ногой и видите всю эту красоту…

— Голова! — сказал мастер Ниточкин.

— Гений! — сказал инженер Бирюков.

— Молодец! — крикнул Шатилов. — С морозцу да стопочку, да другую… И костерок горит-потрескивает, а?.. Молодец!

— Словом, договорились, — подытожил Кулик. — Сегодня уже поздно, отдыхайте, поедем завтра. Одевайтесь потеплее — и в семь утра быть здесь.

— Почему так рано?

— А чтобы никаких подозрений. Если жены спросят — скажете, что поехали на субботник. Сейчас помалкивайте, не выдавайте друг друга, если кто раздумает ехать.

— И вроде невзрачный с виду, маленький, худой, — восторгался вслух Ниточкин, — а вот же придумал для народа… Го-олова!

— Не буду повторяться, — сказал инженер Бирюков. — Идемте. Спасибо, товарищ Кулик.

— Не подведем! — крикнул Шатилов.

И мужское толковище было закрыто.

В шесть утра Кулик проснулся, позвонил в заводской гараж насчет автобусов и стал собираться. Поверх рубашки натянул теплую кофту жены, потом свитер, затем пиджак, а поверх всего этого — длинный полушубок. Ноги обул в высокие, с козырьками валенки.