Пётр Лебеденко - Льды уходят в океан

— Все ясно, — сказала Людмила. — Наверное, мне надо было бы сейчас выразить сперва чувство «неподдельного» изумления, потом для эффекта растеряться и уже в самом конце спектакля повиснуть у тебя на шее и воскликнуть горячим шепотом: «Ах, Марк!.. Все это так неожиданно!..» Но…

— Но ты не станешь этого делать потому, — сказал Марк, — что все значительно проще. Да?

— Нет. Я не стану этого делать потому, что все значительно серьезнее. Зачем же притворяться? Разве то, что ты собираешься делать, для меня неожиданность? Все это время для других я была «такой» девушкой, но для себя я была сама собой. Когда мой внутренний голос спрашивал у меня: «Кто ты теперь есть, Людмила?», я всегда отвечала: «Я — жена Марка…»

Он подумал: «Сколько я ни проживу, я никогда этого не забуду. Никогда абуду, как ты поверила в меня!»

Марк взял ее руки и поцеловал. Сначала одну, потом другую. И отошел к окну. Постоял, потом тыльной стороной ладони провел по лбу. «Спокойнее, старик. Разве ты не знаешь свою Людмилу? Знаешь. И все-таки каждый раз открываешь в ней что-нибудь такое, чего еще не ведал. Узнаешь ли ее когда-нибудь до конца? Пожалуй, нет. И это хорошо… „Кто ты теперь есть, Людмила?“ — „Я — жена Марка…“»

Это было воскресенье. Они взяли такси и поехали за Стеной.

— Самый надежный свидетель, — сказал Марк Людмиле. — Если кто-нибудь из нас сплутует, Степа изречет: «Чтоб тебя сожрали волки! Ты — Вынукан!» И это будет самый жестокий приговор.

— Ты не станешь его обжаловать? — засмеялась Людмила.

— Я не собираюсь плутовать, — ответил Марк. — Надеюсь, что и другая сторона…

— Молчи! — Людмила приложила ладонь к его гу бам. — Молчи, Марк. Обойдемся без этих плоских шуточек.

Степа встретил их не то чтобы холодно, но не выказал и особой радости. Приехали в гости? Ну что ж, заходите. В тундре гость, даже если он и не ахти какой друг, — почетный человек. А Степа Ваненга живет по обычаям тундры. Самовара у Степы, правда, нету, но есть коньяк — «городская цивилизация», как говорит вахтер старик Спиридоныч.

— Выпьем?

— Выпьем, — сказал Марк. И прошипел в Степино ухо: — Ты хоть бы улыбнулся гостье, темнота!

Степа посмотрел на Людмилу, без улыбки сказал:

— Хи-хи. — И, почувствовав, что этого недостаточно, добавил: — Ха-ха.

Людмила поклонилась.

— Благодарю вас. — И Марку: — Переведи, что говорит сын тундры. Я не сильна в ненецком.

Марк сказал:

— Он говорит, что рад тебя видеть. И что восхищается твоим белым платьем. И еще просит тебя быть в этой келье хозяйкой, он хочет, чтобы за ним поухаживали.

— С удовольствием.

Людмила взяла Степу за плечи, подтолкнула его к Марку.

— Посиди, я сама. У тебя что — коньяк? Хорошо. Где стаканы? Боже, свиньи и те не стали бы пить из таких стаканов. Сплошная грязь. А на закуску, конечно, треска в томатном соусе? Великолепно.

Степа растерянно стоял в сторонке, наблюдая, как Людмила ловко накрывает на стол. Черт, а не Людка! Тарахтит, будто сорока. А платье на ней и вправду шибко красивое, и сама она красивая… И не обидчивая. Скорее бы женился на ней Марк Талалин, гляди — Саня Кердыш забывать бы маленько начал. Теперь все равно дело кончено: вон какими глазами Людка на Марка поглядывает. Бог для нее теперь Марк Талалин, вот что!

— Прошу за стол, — через несколько минут сказала Людмила. — Садись, Марк Талалин. А ты, сын тундры, подожди. С такими патлами за стол не садятся. Марк, дай расческу. Не крути головой, Степка… Вот так. Не парень, а загляденье. Можно тебя поцеловать, Степа? Спасибо… Даже дух захватило.

— Черт, а не Людка! — теперь уже вслух проговорил Степа. — Ты чего меня с толку совсем сбила? Я злой на тебя был, а ты не даешь злому быть. Ты как это делать умеешь? Уй, Людка, Людка!.. Садись, выпьем. Хорошая ты, однако, девушка, черт!

Марк весело рассмеялся. И не только потому, что Степа говорит так смешно. Хорошо у Марка было на душе и оттого, что его друг наконец оттаял и не смотрит теперь на Людмилу волком. Если бы знал Степа, как Марк ему за это благодарен. Сейчас Марк верит, что придет день, когда Саня Кердыш найдет в себе силы сказать: «Марк, жизнь есть жизнь, не все в ней хорошо получается, но бывает же так, что никто ни в чем не виноват…»

И только тогда Марк почувствует, что он по-настоящему счастлив…

Когда выпили, Марк сказал:

— Ты поедешь с нами, Степа. Знаешь, в какое место?

— Куда как трудно узнать! — улыбнулся Степа. — Платье на ней вон какое, глаза вон какие! В загс поедем, что ли?