Варткес Тевекелян - За Москвою-рекой. Книга 2

— У нас все идет нормально, Алексей Федорович! Думаю, сменный план выполним на сто десять процентов.

— Очень хорошо! Надеюсь на вас…

Потом Власов пошел на ткацкую фабрику.

Потому ли, что сам он был ткачом и сыном ткача, но он особенно любил бывать в цехах фабрики и каждый раз, словно новичок, восхищался удивительно четкой работой ткачих.

За новыми отечественными автоматами стояли ловкие, проворные молодые девушки. Власов знал, что почти все они учились в вечерних школах рабочей молодежи, в вузах, техникумах, и питал к ним особую симпатию и уважение.

В цехе стоял шум, после установки автоматов, пожалуй, еще более сильный, чем раньше. У непривычного человека тотчас начинало стучать в висках.

Станки работали на предельных скоростях — сто сорок ударов в минуту. Где же еще найти резервы для поднятия производительности? Вопрос этот постоянно занимал Власова. Станок, сконструированный им самим, тоже мало что давал в этом смысле. Правда, бесчелночный станок был и бесшумным, а для здоровья работниц бесшумный станок…

Может быть, нужны многоярусные агрегаты вместо ткацких станков, с автоматической подачей утка без челноков?..

Он вышел на лестничную площадку. И как раз в это время здесь остановился подъемник, и двое рабочих, открыв дверцы, выкатили на низенькой тележке тяжелую, в триста килограммов, основу. Власов знал, что они покатят тележку в ткацкий цех, там поднимут основу на вытянутых руках и поставят на станок.

«Варварство! — поморщился он. — Наверно, так же работали ткачи в Англии в эпоху изобретения механического ткацкого станка…»

Он стал спускаться по лестнице, а навстречу ему спешили работницы ночной смены. И Власов в который раз корил себя за то, что так до сих пор и не смог ничего придумать, чтобы обойтись без ночной смены. Работая наладчиком станков, он на себе испытал все ее прелести, когда к утру так хотелось спать, что, кажется, растянулся бы на цементном полу…

Недалеко от красилки Власов столкнулся с Сергеем Полетовым.

— Здравствуй, Сергей Трофимович. Что так поздно?

— Здравствуйте, Алексей Федорович… Проводил собрание коммунистов ночной смены красильно-отделочной фабрики. Распустился малость народ. Просто удивительно, — построили людям настоящий дворец: тут тебе и чистый воздух, и нормальная температура, и чугунные полы, ленточные транспортеры и электрокары, дневной свет и душевые, не хуже Сандуновских бань… А настоящей сознательности у некоторых нет!.. Поработали бы так, как мы раньше работали: в цехе жара, туман, пот льется градом, дышать нечем, сверху капает, под ногами лужи. Придешь, бывало, со смены домой, колени трясутся, спину не разогнешь! Сейчас что? Одно удовольствие, а не работа!

— Удовольствие, а не работа, — задумчиво повторил Власов. — Представь себе на минуту человека не такого уж далекого будущего, избавленного от тяжелого физического напряжения, для которого труд действительно станет удовольствием. Пожалуй, тогда не будет ни лентяев, ни прогульщиков.

— Не так-то просто переделать человека, Алексей Федорович!

— И это верно, — улыбнулся Власов и спросил: — Скажи, Сергей Трофимович, что думают люди, как относятся к решению заправить двадцать станков под новые образцы, не имея на них ни плана, ни цены?

— Разное говорят…

— А конкретнее?

— Можно и конкретнее… Все отлично понимают, что нужны особые меры и настойчивость, чтобы хоть частично изменить существующее в промышленности положение. Никто готовенькое на тарелочке не поднесет… Но, с другой стороны, человек остается человеком…

— И что же?

— Вы лишаете людей заработка, и это, вот увидите, приведет к очень нежелательным результатам. Через месяц, через два начнутся неприятности — разлад в коллективе, может быть, даже всякие кляузы… Впрочем, что я вам рассказываю? Вы сами отлично это понимаете…

— Понимаю… Но что поделаешь? К сожалению, все новое рождается в муках. Нам остается одно: постараться, чтобы этих мук было как можно меньше. А сам для себя ты как решил?

— Что же решать? Это ведь не внезапное решение, не каприз. Просто — первая практическая мера…

Власов внимательно посмотрел на усталое лицо Сергея.

— Что ж, ты прав!.. А теперь иди домой, отдыхай. Дома у тебя как? Моя мать все собирается к вам, да никак не соберется.

— Спасибо. У нас все хорошо, дети здоровы, Иван Васильевич все мудрит, что-то чертит. Я такого упорного человека еще не встречал… Леонид с отличием защитил диплом…