Ян Ларри: Как это было

Выкорчевывается старая дедовская деревня с ее нищенским хозяйством, с ее некультурностью.

В боях с кулачеством, растет колхозная деревня!

Ширятся колхозные поля, шумно ползают по ним работяги трактора взрыхляя плугами межу, последнюю свидетельницу разрозненного хозяйства.

В ногу с большевистским походом — шагают пролетарские ребята.

Перед тобой книга: «Как это было».

Что было?

Было то, что должно быть!

Наши ребята знают наказ Всесоюзного слета — быть ударниками на колхозном фронте— и в повседневной работе этот наказ выполняют.

Если деревня спит, ее надо толкнуть, вывести на колхозную дорогу.

Вот об этом и рассказывает книжка.

Настойчиво по пионерски, несмотря ни на какие трудности и препятствия ребята показывая выгоду коллективного хозяйства, агитировали за колхозы.

Агитировали показом.Агитировали успехами колхозного труда.

Не одни. Вместе с беднотой, с батрачеством закладывали первые кирпичи колхоза наши энергичные товарищи.

И добились!

Еще один пень — был выкорчеван. Выросло новое — колхоз «Пионер».

Но пней еще много. Корчевка не окончена. Борьба продолжается.

В книге часто пионер Андрюша говорит:

«Нет, этого нельзя так оставить!» О чем говорит Андрюша? Чего нельзя оставить?

Тех недостатков, темноты, некультурности, наших врагов. Нельзя оставить того, что мешает нам, что тормозит «выкорчевывание пней старого».

И голос Андрюши — это голос миллионной армии пролетарских ребят — активных строителей социалистического хозяйства.

И можно быть уверенным, что ребята не сдадут.

Не подкачают.

Не зря мы носим на пионерских знаменах боевой лозунг Всесоюзного слета:

Миллионами детских рук поможем перестроить нашу страну

Не зря.

И то, что ты прочтешь в книжке «Как это было»— есть кусок дела тех рук, которые по советской стране составляют «миллионы рук».

«Как это было» рассказывает о наших успехах, о нашем упорном желании драться за дело рабочего класса.Драться и проявлять Великий починв выкорчевывании старой разрозненной деревни, помогая партии и комсомолу выводить деревню на колхозную дорогу.

«Как это было» не выдумка автора. Нет. Это только начало рапорта миллионов детских рук об их помощи в перестройке страны.

Клев еще не начинался.

Поплавки из осокори настороженно стояли в порозовевшей воде, вздрагивая от прикосновения мелкой рыбешки. Длинные удилища задумчиво смотрели на зеркальную гладь озера, подернутую прозрачным утренним туманом.

Вокруг лодки ходили невидимые табуны рыбы, били хвостами, пускали по воде большие круги, которые медленно расходились по озерной глади.

Взбурлив воду, наверх выскакивали, точно серебряные подносы, большие лещи, и, перевертываясь в воздухе, грузно шлепались обратно.

Перед рассветом у самых бортов лодки начали шнырять толстые спины язей. Изредка под лодку с шумом кидались стайки мелкоты, и тотчас же, изогнувшись серпом, почти у самых бортов падал незадачливый щуренок. Хлопнув хвостом по воде, он стрелой летел в темные глубины озера, сконфуженный и разозленный неудачей.

Мелочь кувыркалась всюду, сверкая серебристой чешуей.

— Водяной серебром выхваляется! — прошептал Костя, поеживаясь от утреннего холода.

Мишка открыл рот, собираясь возразить Косте, но в это время большой поплавок заплясал, забился мелкой дрожью, двинулся с места и решительно поплыл в сторону.

Мишка схватил удилище.

И во-время.

Поплавок подскочил и быстро пошел ко дну.

— Лещ! — затрясся Мишка.

Ловко подсекнув удочкой, он потянул леску к носу лодки. Удилище изогнулось, и натянулась струной.

— Сачек! Сачек давай! — зашептал торопливо Мишка, вскакивая с места. Костя кинулся за сачком, но в это время два поплавка, точно сговорившись, юркнули под воду.

— Есть! — заорал Костя, хватая удочки.

Два красноперых окуня взлетели вверх, описали в воздухе дугу и шлепнулись на дно лодки. По днищу беспокойно застучали хвост.