Арчил Сулакаури - Белый конь

Висящий на колесе Ладо заметил кого-то во дворе. Не разобрав, кто это был, все-таки крикнул:

— Остановите!

Колесо на полуслове утащило его снова под воду. Во дворе уже собирались зеваки. Степанэ шутил, смеялся, смешил других.

— Остановите! — снова закричал Ладо. Он взглянул на берег, но увидел только серую безликую массу. Это им он кричал «остановите!». Масса шевелилась, галдела, то и дело исчезая и появляясь вновь. Исчезала тогда, когда рыбак скрывался под водой, как только его выбрасывало вверх, снова на берегу копошились, смеялись, галдели…

Ладо чувствовал, что замерзшие пальцы больше не подчиняются ему. «Если бы не пальто, я бы выплыл», — подумал он, прикидывая свои силы. Руки слабели все больше. Разбухшая от воды одежда тянула вниз. «Почему не останавливают мельницу? — думал рыбак. — Наверно, Степанэ не слышит меня». Вынырнув в очередной раз, Ладо снова закричал. Он бессильно висел на колесе, с него струями стекала вода.

Колесо продолжало вращаться. В глухом рокоте отчетливо слышался размеренный стук порхлицы.

Овчарка носилась по берегу, громко лаяла, жалобно скулила, путалась в ногах у любопытных.

На балкон вышла Юлия. Она быстро спустилась во двор и, побледнев, взглянула на мельницу.

— Остановите! — раздался крик Ладо. Это был уже вопль обреченного.

— Ступай останови! — Степанэ пнул собаку ногой, сбросив ее в воду. Собаку унесло течением.

— Почему не останавливаешь мельницу? — обернулась к Степанэ жена рыбака.

— Если бы он кричал помогите — я бы помог. А мельницу останавливать не буду.

Юлия в мгновение ока очутилась на мостике, спустила в воду заслон и кинулась к тормозу, повернула его изо всех сил.

Колесо остановилось. Ладо, измученный, обессиленный, тяжело дышал и криво улыбался. Тряхнув головой, он смахнул с лица капли воды и тут увидел совсем рядом, в трех шагах от себя, Юлию. Без кровинки в лице стояла она на дощатом настиле. Рыбак осторожно подполз, стараясь не глядеть ей в глаза. Выглядел он пристыженным.

Ладо ухватился за край настила, Юлия наклонилась и обеими руками втащила насквозь мокрого, трясущегося от холода мужа на мельницу. Они молча перешли через мостик. Впереди шла Юлия, следом Ладо с трудом волочил отяжелевшие ноги.

Соседи молча смотрели на них.

Проходя мимо Степанэ, Юлия искоса взглянула на него. Мельник улыбался. И Юлии показалось, что его улыбка была торжествующей.

Дома Юлия переодела мужа во все сухое. Напоила его горячим чаем. Ладо сразу прилег на тахту и укрылся одеялом.

Прополоскав мокрую одежду, Юлия развесила ее возле раскаленной железной печки.

Ладо молчал, накрывшись с головой одеялом. Не подавал никаких признаков жизни.

Было далеко за полночь, а Юлия все никак не находила себе места.

Хотела уснуть, даже в постель улеглась, но не сомкнула глаз. Тогда она встала, раздула огонь в печке и села на трехногую скамеечку, отдавшись течению мыслей.

Тишину нарушало только негромкое гудение пламени.

Время от времени по оконному стеклу ударяли порывы ветра. Но вскоре ветер утих, и теперь снаружи не доносилось ни малейшего шороха.

Ладо лежал неподвижно, натянув одеяло на голову.

— Ладо! — шепотом окликнула его Юлия.

Ладо едва заметно шевельнулся.

— Ты спишь?

— Нет.

Юлии показался странным голос мужа. Она подошла и сдернула с его головы одеяло.

В выражении его лица ей почудилась мольба. Он долго смотрел на жену, потом глаза его увлажнились, и он уткнулся в подушку.

— Ладо, — начала Юлия, — до каких пор ты будешь так жить?

Рыбак не понял, о чем говорила жена.

— До каких пор ты будешь жить с закрытыми глазами? — повторила Юлия.

— С закрытыми глазами?

— Да, именно. Все смеются над тобой.

— Кто же?

— Сначала обманывают, а потом смеются.

— Кто обманывает?

— Все.

— Кто обманывает? — повторил Ладо свой вопрос.

— Я сказала — все! — подтвердила Юлия жестко.

— Возможно, — согласился Ладо.

— Вот так… — Юлия заговорила громче: — А ты знаешь, что значит «все»?

Ладо уперся локтем в подушку и не сводил глаз с жены, стоявшей спиной к старинному комоду.

— Все — это значит… — Она помешкала недолго и после паузы закончила: — Это значит, что и я тебя обманывала.

— И ты тоже? — На лице его появилась беспомощная улыбка, но быстро угасла, потом появилась снова… Он не верил или не хотел верить, что и Юлия обманывала его.

— Я скажу тебе, а ты рассуди сам, потом поступай как знаешь… Должен же ты когда-нибудь узнать правду о себе… Или… — Юлия осеклась. — Я сейчас тебя скорее жалею, чем люблю.