Владимир Гусев: Дни

— Да… я… а телефон?

— Да у вас есть его телефон. Вы же при мне писали.

— Это… тогда?

— Ну да… тогда. Действуйте, не мешкайте. Он любит, чтобы ему сами звонили, а не по знакомству. Он малый понимающий и интеллигентный.

— Ну спасибо вам. До свидания.

— До свиданья, действуйте. Не падайте духом. Всего вам доброго.

Всю жизнь его призывали не падать духом.

Он положил трубку и невольно опустил руку и голову; жены не было, она «побежала» на рынок — за чем-то, что разрешалось по той таблице.

Он полистал книжку; нет. Нету. Да и что за Карлин? Практически незнакомый «тип». Алексей с биологическим отвращением относился к принципу — «по знакомству»; может, и этот Карлин такой? Но все же Алексей понимал, что известный хирург не станет слушать человека с улицы; Москва велика, и детей много, и даже если бы некий врач и пытался откликнуться на все отчаянные звонки — он все равно не смог бы. Т. е. и не обвинишь даже. Вот и Вера эта; он помнил ее, «москвичку до мозга костей». В этот комплекс входит строгость и ограничение. Звонит человек не моего круга связей; всё. На каждый чох не наздравствуешься, всех детей не пожалеешь. Кстати, истинно коренные москвички нередко бывают мягче; в них нет скованности, они тут свои.

Но где телефон?

Видимо, по своей дурной привычке, он записал на бумажке; а может быть, она просто врет. Не врет, а перепутала и так далее.

Он снова сел у телефона, вспоминая приятелей, которые могут помочь; но, во-первых, оказалось, что таких мало, а во-вторых — срабатывал закон полосы невезения. Тот переехал, и нет телефона; тот на курорте; тот черт-те где — не берут трубку. Машина «постоянная» врачиха сама в больнице.

Ныне кто всё время сидит в Москве? Все мотаются.

«А Володька? У него уйма знакомых. Но вряд ли он… ждет в гостинице».

Однако он набрал номер номера.

Володька был там.

По традиции таких случаев перейдя от бодрых мужских приветствий к соболезнующим нотам, он сообщил, что «есть такой малый», и он сейчас позвонит, а после перезвонит. «Ты дома?»

— Я дома.

Десять минут он сидел у телефона, сложив руки на коленях и глядя на трубку. Звонок.

— Его, черт возьми, нет дома. Да это и ясно: середина дня. А служба не отвечает. Со службами у нас туго.

Пауза.

— Н-ну спасибо.

— Я еще позвоню, и как найду, так тут же и позвоню.

— Спасибо.

В их интонациях тоже была неловкость; мужской ритм их отношений был резко нарушен.

— Ну, всего тебе. Ты не унывай. Я позвоню, если что.

Алексей почти физически ощутил его несознательное, не злое, но все же несомненное облегчение в этом — «если что»; мол, сейчас положу трубку, а там… а там — в Москву прибывают из Архангельска не для этих дел.

Звонок: затрещал под носом.

Неужто Володька уж нашел?

Он взял слишком крепко.

— Д-да?

— Алексей Иваныч?

— Нина?

— Спасибо, что узнали. Алексей Иваныч, я понимаю, что вы человек занятый, что у вас какие-то проблемы, и я не вмешиваюсь; но я бы хотела вас видеть. Разве так трудно?

— Нина, мне и правда не до вас. Я не вру.

— Нет, но разве можно так разговаривать? Ну, что я вам сделала? Я в Москве. Мы не виделись… столько лет. Разве нельзя вас увидеть?

«У вас у всех в Москве праздники, а у нас — «просто» жизнь».

— Нина, до свиданья, и положите трубку; а то я должен буду положить первым.

— Нет, я не понимаю…

Он положил трубку. Телефон затрещал.

Он не брал.

«Сам виноват. Поменьше б играл в игры», — привычно-автоматически прошло в голове.

«Может, у нее-то — знакомый хирург?»

«Нет. Спроси — она ухватится за это, как за повод для душевного общения; но в конце окажется, только потеря времени», — вновь с холодной ясностью несчастья подумал он.

«Я вам еще пригожусь?»

Увы.

Нечего вмешивать мою дочь в те игры.

Телефон перестал, а потом затрещал заново.

— Д-да!! — рванул он трубку, глухо готовясь послать эту Нину…

— Алексей Иванович? Алеша? — услышал он одновременно знакомый и незнакомый женский голос.

— Да. Кто это? — спросил он четко.

— Да это Рита, ваша соседка.

— Рита… а, Рита. «Бывшая соседка», — мысленно уточнил он; было время — они все переезжали; теперь уселись; Рита?

— Здравствуйте, Рита.

— Алеша, я слышала, у вас Маша заболела?

— Ну да. А вы знаете?

— Да мне во дворе сказали. Так вот, я хотела сказать, у меня есть знакомый хирург в институте Вишневского. Он резал гланды Коле. Ну, не в этом дело. Так вот, я ему уже позвонила; он позвонит туда, на Полянку.