Александр Розен - Почти вся жизнь

— Сядь… Сядь… — сказала Валя и взяла его за руку, стараясь поближе разглядеть его незнакомое лицо.

— Ради бога, лежи спокойно, — сказал Борис. — Ты можешь повредить себе.

— Сядь, сядь, — упрямо повторила Валя. — Боря, пойми…

— Валя, умоляю тебя, не надо сейчас ни о чем…

— Нет, нет, ты не виноват. Я сама… Пойми…

Чувствуя, что ее снова начинает знобить, и боясь, что это им помешает, она заговорила быстро, стремясь сказать все, что ей пришлось пережить вчера. Борис не понимал ее. Встреча с Грачевым, Тамара, которой надо помочь, Крупенин, Воротов, Евгеньев — все эти люди были далеки ему. Но главное он понял. Главное для него было в том, что из-за всего этого он мог потерять Валину любовь.

— Ты меня понимаешь? — устало спросила Валя.

— Да, — сказал Борис. — Да, понимаю. Валя! — сказал он с отчаянием. — Я люблю тебя. Я все сделаю, как ты захочешь.

— Нельзя, Боря. Я же тебе все сказала…

— Нет, можно, — сказал Борис. Выражение энергии снова появилось на его лице. — Мы еще поборемся, — добавил он, словно угрожая кому-то.

Когда Валя заснула, Борис тихо встал, снова подошел к окну и закурил. Валя спала беспокойно. Просыпаясь, она видела прямую фигуру Бориса, стоявшего у окна. Дым от папиросы странно менялся: серый, голубой, золотистый и снова серый.

Станция Лиственная расположена в двадцати километрах от стройки. Раньше она называлась просто платформой, скорый поезд на ней не останавливался. Теперь от Лиственной проведена железнодорожная ветка для строительных грузов, станция включена в расписание, автобус ежедневно привозит сюда пассажиров к скорому поезду и забирает вновь прибывших в гидростроевский поселок.

В тот вечер, когда киногруппа уезжала в Ленинград, под станционным навесом собралось человек двадцать. Среди них выделялся своими внушительными размерами Воротов, одетый, как всегда, в черную косоворотку и высокие болотные сапоги. Он что-то записывал в свой блокнот, недовольно поглядывая на шумную компанию рабочих-отпускников, видимо уже успевших хорошо провести первый день отдыха. Возле будки с водами стояли Яков Львович и Лена и пили лимонад.

— В детстве я очень любила лимонад, — рассказывала Лена. — Мама давала мне деньги на школьные завтраки, а я экономила. Особенно мне нравилась крем-сода…

— Да… Освежает… — рассеянно заметил Яков Львович.

Подбежал Гриша, запыхавшийся и взволнованный:

— Поезд стоит всего три минуты… Аппаратура очень громоздкая… Не видали Бориса Борисовича?

— Не суетитесь, Гриша, — сказал Яков Львович. — Все подготовлено. И шеф ваш — вот он здесь. — Яков Львович показал в конец платформы. — Не гоните картину, дайте людям попрощаться.

Гриша убежал, а Яков Львович разлил лимонад по стаканам и, покачав головой, сказал:

— Старайтесь, Леночка, как можно дольше не выходить замуж.

— Почему такой вывод? — засмеялась Лена. — И как это «стараться»? Смешной вы…

— Скажите лучше не смешной, а старый. Да, да, да… Не машите рукой. Я и сказал вам это как старый человек. Смотрите, сколько страданий приносит эта штука.

— А вы разве не женаты? — спросила Лена.

— Я? Конечно, женат. Милая! У меня уже внук…

— Ну, вот видите, а другим что советуете? А по-моему, разве нельзя договориться? Я, когда выйду замуж, обо всем договорюсь с самого начала.

Но Яков Львович снова покачал головой:

— Хотите застраховаться на все случаи жизни? За подписью и печатью?

— Если люди любят друг друга, — горячо возразила Лена, — не надо никаких печатей. Да вот вам и пример, — кивнула она в сторону Бориса и Вали.

— А сколько обоим пришлось вытерпеть? — не сдавался Яков Львович. — А сколько еще впереди? Хватило бы только силенок…

— Как вы можете так говорить, неужели же вы не верите!

— Нет, я верю, — серьезно сказал Яков Львович. — Только и характер мой стариковский: верю и сомневаюсь… сомневаюсь и верю. Ну, вот и наши молодожены. — Яков Львович расплатился за лимонад и, подхватив Лену под руку, пошел навстречу Борису и Вале.

— Пять минут осталось, — озабоченно сказал Борис. — Где Гриша?

— Бегает, суетится, как всегда. Боится что-нибудь забыть.

— Борис Борисович, Симочка просила вам передать, что у нее дежурство, — сказала Лена, — она очень хотела вас проводить. Большой привет!..

— И вы ей кланяйтесь, пожалуйста, — сказал Борис, улыбаясь и, видимо, представляя себе яркую, веселую Симочку.

— Валя, смотри, Воротов, — шепнула Лена.

Но Воротов уже увидел их и быстро подошел: