Исаак Гольдберг - Двойное шаманство

А Макар Павлыч, окрыленный своим красноречием, расписывал дальше:

— Как же это можно, что б не выпить! Бродите вы, бродите по тайге, намаетесь, идете по домам, вот тут бы согреться, повеселиться, а согреву-то нету!.. И промысел хороший, а спрыснуть его нечем... Эх, друзья!.. И меняя тон он сразу перешел к тому, что его больше всего занимало, — а как нонче промысел, как добычи?

Тунгусы вперебой ответили:

— Ходили хорошо!

— Белка шла ладно!.. Лучше прошлого года добыли!..

— Вот! — огорчился Макар Павлыч за тунгусов. — Добыча у вас, слава богу, — а сдадите ее по-сухому, зря...

Савелий оглядел своих сородичей и придвинулся к Макару Павлычу.

— Друг! — заискивающе сказал он. — Ты не с товарами ли? У тебя нет ли ее с собою?

— Да как тебе, Савелий, сказать, — начал было Макар Павлыч, но остановился: снаружи всполошенно и заливчато залаяли собаки. — Кого это принесло?

Савелий поднялся и вынырнул из чума.

Роудужный полог [6] Роудуга, ровдуга — грубо выделанная оленья замша. откинулся и в чум вошел гость. Власий пригляделся к нему и узнал шамана Ковдельги.

Тунгусы весело встретили прибывшего. Ему уступили место у камелька. Он, скинув парку [7] Парка — короткая оленья доха. , оглядел всех, увидел Макара Павлыча и Власия и потянулся к ним с рукою. Власий брезгливо сунул ему ладонь лодочкой и стал пасмурным. Макар Павлыч улыбнулся, понаблюдав за попом.

— Ничего, батя! — успокоил он Власия. — Этот нам не помеха!

Ковдельги вытащил трубку и старательно раскурил ее. У камелька ненадолго протянулось молчание. Тунгусы чего-то сосредоточенно ждали. Савелий смущенно замигал глазами, словно в глаза попала вихревая пыль:

— Мало-мало шаманить надо! — поделился он тихо с Макаром Павлычем. — Парнишка тут шибко захворал. Горит!

Макар Павлыч хлопнул его по коленке и засмеялся:

— Ну, фарт теперь этому парнишке! Шаман его будет настовать [8] Настовать — ухаживать. да и наш батя вымолит ему здоровье!.. Здорово пофартило вашему стойбищу!

Власий услыхал неладпое и наклонился к Макару Павлычу:

— Об чем это?

— Обождите, отец Власий! — остановил его Макар Павлыч. — Сурьезное дело. Стоющее дело подходит.

— Сумлительно мне что-то, — огорчился поп. — Не по душе мне, что шаман сюда притащился. Нельзя ли его отпугнуть?

— Что вы, что вы?! — замахал руками Макар Павлыч. — Всю музыку этим спортить можно!... Говорю, не помеха он нам!

Между тем кто-то из тунгусов вышел из чума. Савелий присмотрелся, разглядел, что Власий помрачнел, и залебезил:

— Угощайся, друг! Угощайся! Пошто плохо ешь? Ешь! Сохатина жирная!

Власий отодвинул от себя еду:

— Благодарствую... Сыт. А теперь вот и господу богу помолиться можно.

Он встал на ноги, выправил из-под бороды брякнувший на цепочке крест и широко перекрестился. Макар Павлыч вскочил и толкнул Савелия. Савелий и вслед за ним другие тунгусы встали на ноги. Шаман нехотя последовал примеру остальных.

Высокий тенорок Власия выплеснул к узкому прорыву вверху чума привычную скороговорку молитвы. Помолился Власий быстро. А помолившись, деловито спросил:

— А где болящий?

Макар Павлыч быстро и угодливо переспросил следом за Власием:

— Парнишка-то хворый в каком чуме?

Тогда шаман, угрюмо сверкнул глазами, глухо вмешался:

— Шаманить буду... Звали меня. Злую болезнь выгонять буду.

Тунгусы смущенно переглянулись. Забеспокоился и Савелий. Но Макар Павлыч быстро нашелся.

— Стойте! — крикнул он. — Порядок должен быть. А по порядку как выходит? по порядку вот этак: кто первый сюда приехал, тот и станет первый мальчишку обихаживать. А первый тут отец Власий!

— Ох, неладно вы так-то! — запротестовал Власий. — Как же вы священнослужителя православного на одну доску с шаманом ставите!

— Помолчите, батюшка! — вполголоса огрызнулся Макар Павлыч. — За делом мы сюда притащились, ай нет?

Власий примолк.

На тунгусов резонное заявление Макара Павлыча подействовало. Савелий обрадовался.

— Вот-вот! хорошо! Пусть оба настуют парня!

Ковдельги, шаман, что-то опасливо и настороженно проворчал.

В чум в это время возвратился тунгус, который вышел еще до того, как Власий помолился. Вошедший, нерешительно топчась у самого входа, растерянно поглядывал на шамана, на попа, на Макара Павлыча.

— Бойе [9] Бойе — парень. , — обратился к нему Савелий, — твоего парня батюшка выхаживать будет! Хорошо!

— Православной религии священник! вот кто! — внушительно поддержал Савелия Макар Павлыч.